Я стою на площадке и смотрю на дверь. Идут минуты, но ничего не происходит. Тогда я осторожно делаю шаг вперёд и становлюсь посередине ступени, в центр круга. В этот момент что-то меняется вокруг меня. Я пытаюсь сделать движение, но неведомая сила удерживает меня в застывшем положении. Горизонтальное перекрытие наверху портала приходит в движение и медленно начинает опускаться. Над моей головой монолитный полированный блок раздваивается и обе его половины проходят спереди и сзади меня до самого основания. Затем они поднимаются и занимают прежнее положение. В процессе движения я замечаю тонкую зеленоватую полосу, дважды скользнувшую по моим глазам. Впечатление было таким, что меня сканирует невидимая охранная система.
Спустя несколько секунд дверь передо мной начинает растворяться в воздухе и вскоре исчезает. Я делаю пять шагов вперёд и оказываюсь в довольно уютной по современным меркам комнате. Огромное окно во всю стену справа открывает вид на океан, мягкая светлая мебель, ковёр в тон на полу, открытый огонь в большом камине. Возле камина письменный стол и кресло. В кресле спиной ко мне сидит человек. Услышав мои шаги, он поворачивается ко мне вместе с креслом. Взгляд человека внимателен и бесстрастен:
– Ну, что ж, – произносит он, – входи, путешественник, ты же этого хотел.
В его глазах сосредоточена неземная мудрость. Я чувствую, как растворяюсь в них и в очередной раз исчезаю из этого мира.
Сегодня весь день мне не даёт покоя этот сон. Что он мог значить? Приглашение или ответ на мой вопрос о предназначении того здания, одновременно дающий понять, что мне больше нечего делать в том мире? Кто ждал меня там, и прав ли я в своих предположениях?
За окном из однотонно-серого низкого неба медленно падают последние в этом сезоне снежинки. Белый покров лежит на земле, деревьях, крышах домов, скрывая пластиковый мусор, несовершенство природы и дефекты цивилизации. Я пристально вглядываюсь в мутную колеблющуюся даль, словно там, за этой снежной пеленой, могут быть ответы на грызущие моё сознание вопросы. Но, увы, тщетны мои ожидания.
….не в силах больше терпеть эту неопределённость. Почти два месяца прошло после того, как мне приснился тот необычный сон. Я непрестанно думаю о нём, и это стало моей навязчивой идеей. Он разрушил моё одиночество, он не даёт мне привычно жить и думать о чём-то ином. Завтра я рискну предпринять ещё одну попытку вернуться в мир, где среди безмолвного леса высится матово-белый купол здания. Там у камина в кресле сидит Некто, чей взгляд и звук голоса я не могу забыть. Почему-то я уверен, что Он ждёт меня.
Думаю, если случится так, что по какой-то причине мне не удастся найти обратную дорогу домой, в эту квартиру, то вряд ли кто-то в нашем мире заметит отсутствие человека, единственным смыслом жизни которого было его одиночество. У меня нет никаких иллюзий по этому поводу. Просто, хорошо подумав, я говорю всем, кого мне приходилось когда-либо знать: прощайте, господа, и пусть вам всегда сопутствует удача».
Согласитесь, дорогая Матильда, просто невероятная история. Прочитав записи, я решил было, что это плод чьей-то фантазии, воспалённой по причине изощрённого одиночества. Но прошло несколько дней, и я понял, что не могу спать спокойно, пока не узнаю, кто стоит за этими полуразмытыми строками, написанными простым карандашом в потрёпанной старой тетради, и может ли вообще быть во всём этом хотя бы доля правды.
Я имею кое-какие связи в этом городе, и мне несложно было выйти на местное отделение милиции. Его начальник – толстый, сильно облысевший майор, вызвал сотрудников, призванных помочь мне. Те долго пытались понять, чем они могут быть мне полезны, пока, наконец, молодой лейтенант, пришедший последним, вдруг ни вспомнил, как три месяца назад к ним поступил сигнал о том, что в одной из квартир жилец упорно не отвечает на звонки соседей. Он лично присутствовал при взломе двери, первым вошёл внутрь и там обнаружил тело мужчины, неподвижно сидящего у окна в кресле. Вначале все решили, что он мёртв, но врач прибывшей скорой помощи усомнился в таком диагнозе, и человека, а вернее его тело, увезли в больницу. И, скорее всего, он всё-таки был жив, высказал предположение лейтенант, поскольку дальнейшего развития событий не происходило и никакое криминальное дело по этому поводу не возбуждалось.