Дверь в Зазеркалье. Книга 2

Глубоким вечером я подхожу, наконец, к ступеням, ведущим наверх, ко входу в сооружение. Прямоугольник двери закрыт наглухо, не видно ни ручки, ни замка, ни какого-либо иного приспособления, способного открыть её. Я присаживаюсь на ступени, ещё хранящие дневное тепло, и смотрю на низкорослый кустарник, сменивший напротив входа ставшие уже привычными деревья. Красновато-жёлтые листья на нём создают однотонный ковёр, длинным прямоугольником уходящий на сотни метров вглубь лесного массива. Возможно, когда-то это была площадь или что-то вроде этого. Я беру в руки винтовку, навожу её на сухое дерево, уже слабо виднеющееся в сгущающихся сумерках, и нажимаю на кнопку. Пронзительный луч ударяет в него, и старый великан с шумом валится на своих более молодых собратьев. В тот же миг я теряю сознание и просыпаюсь у себя в комнате.

За окном вовсю полыхает холодный рассвет. Нет сил покинуть кресло, но я понимаю, что если сейчас не сделаю этого, то мне будет очень плохо. На дрожащих ногах я поднимаюсь, и в этот момент мой взгляд останавливается на экране бесшумно работающего телевизора. Ниже оживлённо артикулирующей ведущей утренних новостей виднеется дата. Я изумлённо смотрю на неё и понимаю, что такого не может быть. Я не мог пробыть в том мире четыре дня и не заметить этого. Это же просто чушь какая-то…

На кухне я с трудом, дрожащими руками готовлю кофе, добавляю в него горячего молока, кладу порошок какао, много сахара и жадно выпиваю густой ароматный напиток. С каждым глотком в моё тело возвращаются силы, а вместе с ними и желание жить. Чёрт возьми, что происходит со мной? Так ведь и навсегда можно остаться в том безлюдном мире. Вопрос о том, хорошо это было бы или плохо, вторичен и требует отдельного осмысления. Сейчас я не готов на него ответить.

…заканчивается затянувшаяся зима. Не люблю я эту сумеречную пору года. Холод вызывает легкий постоянный спазм сосудов, отсюда вялость, нежелание предпринимать какие-либо активные действия. Лишь в случае крайней необходимости я выхожу в ближайший супермаркет за продуктами, набираю их как можно больше, чтобы оттянуть время очередного выхода в свет. Большую часть времени я провожу в кресле у окна, создаю в воображении различные вымышленные ситуации, иногда читаю, ещё реже делаю записи в тетради.

Я всё ещё не рискую отправляться во сне в мои дальние путешествия. Последний случай, признаться, серьёзно напугал меня. Больше недели тогда я набирался сил, потраченных на пребывание в том разрушенном мире, который покинул, находясь, по сути, на пороге таинственной постройки, непонятным образом сохранившей первозданную чистоту среди тропического леса, похоронившего в своих дебрях остатки когда-то развитой цивилизации. Интересно, всё-таки, что кроется за непроницаемой дверью? И почему меня так влечёт туда?

Я, кстати, совершенно не помню, как вообще нашёл эту безымянную планету. Скорее всего, это был случайный поиск. Так иногда случается в тот момент, когда, убедившись, что собственному спящему телу ничего не угрожает, и запомнив интерьер комнаты, ты собираешься открыть дверь в новый мир. Я заметил, что часто его содержание соответствует твоим последним мыслеобразам, непроизвольно возникающим в сознании накануне перехода. О чём же я думал тогда? Я помню только, что мысленно создал в воображении грозу, затем был разряд молнии, до смерти напугавший оранжевый сгусток энергии перед моим лицом. Господи, если бы кто знал, как хочется жить в такие моменты…

Вчера мне приснился необычный сон. Необычный в том смысле, что это был естественный сон, пришедший ко мне поздно вечером. Я давно не помню такого состояния, обычно мне приходится укладывать себя спать каким-либо придуманным способом. А вот вчера я почувствовал вдруг, что хочу спать. И не просто хочу, а просто не в состоянии противиться этому желанию, настолько сильным оно было.

Я уснул, и мне приснился тот самый мир, в котором среди леса возвышалось за стеной куполообразное сооружение. Винтовка осталась лежать на ступенях, передо мной была дверь, которую предстояло открыть. Она утоплена внутри прямоугольного портала. С обеих сторон его ограждают пилястры, на которые сверху опирается горизонтальное перекрытие строгой геометрической формы. Широкая единственная ступень слегка возвышается над площадкой перед самим зданием. Посередине ступени очерчен довольно широкий круг, покрытый ромбовидной насечкой.