Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России)

В то же время неубедительно и не реально было бы заключить, что все обвинения - сплошь выдумки. Шавельский пишет: "Вопрос этот слишком широк и сложен... не могу, однако, не сказать, что в поводах к обвинению евреев в то время не было недостатка... В мирное время их терпели на разных нестроевых должностях; в военное время... евреи наполнили строевые ряды армии... При наступлениях они часто бегали позади, при отступлениях оказывались впереди. Паника в боевых частях не раз была обязана им... Отрицать нередкие случаи шпионства, перебежек к неприятелю... со стороны евреев тоже не приходится... Не могла не казаться подозрительной и поразительная осведомлённость евреев о ходе дел на фронте. "Пантофельная почта" действовала иногда быстрее и точнее всяких штабных телефонов... В еврейском местечке Барановичах, рядом со Ставкой, события на фронте подчас становились известными раньше, чем узнавал о них сам Верховный со своим начальником Штаба"19. (Лемке отмечает еврейское происхождение самого Шавельского20.)

В Ставку приезжал московский раввин Мазе, убедить Шавельского в том, "что евреи - как и все другие: есть... мужественные и храбрые, есть и трусы; есть верные Родине, бывают и негодяи, изменники", и приводил примеры из прошлых войн. "Как ни тяжело было мне, но я должен был рассказать ему всё известное мне о поведении евреев во время этой войны", "друг друга мы не убедили"21.

А вот ещё свидетельство современника. Абрам Зисман, инженер, служивший тогда в эвакуационной комиссии, полувеком позже вспоминал: "к стыду своему, должен сказать, [что евреи близ германского фронта] вели себя весьма неблаговидно, помогая всячески германской армии"22.

Были и обвинения против евреев-поставщиков, чисто экономические. Лемке скопировал и такой приказ, подписанный в Ставке уже Государем в день его вступления в должность Верховного (а значит подготовленный штабом Янушкевича): что поставщики-евреи злоупотребляют доставкой перевязочных средств, лошадей и хлеба для армии; получают от войсковых частей удостоверения, "что им поручена, покупка для надобностей войск... но без указания количества покупаемого и района" покупки. Затем "евреи снимают с них в разных городах значительное число нотариальных копий, раздают их своим единомышленникам" - и так получают возможность производить закупки в любом районе Империи. "Благодаря еврейской сплочённости и значительным денежным средствам, ими захватываются обширные районы для скупки главным образом лошадей и хлеба", а это искусственно повышает цены и затрудняет деятельность правительственных заготовителей23.

Однако и все эти случаи не могут оправдать поведение Янушкевича и Ставки. Русское командование, не разбираясь, размахнулось безрассудно выселять евреев массами.

Особенно выделялось обращение с евреями Галиции - жителями уже Австро-Венгрии. "С началом 1-й мировой войны десятки тысяч евреев бежали из Галиции в Венгрию, Богемию и Вену. Оставшиеся в Галиции евреи сильно пострадали в период русской оккупации края"24. "Издевательства над евреями, избиения, и даже погромы, которые особенно часто устраивали казачьи части, стали в Галиции обычным явлением"25. Пишет о. Шавельский: "В Галиции ненависть к евреям подогревалась ещё теми притеснениями, какие терпело в период австрийского владычества местное русское [т. е. украинское и русинское] население от евреев-панов"26 (то есть оно теперь присоединялось к самоуправству казаков).

А "в Ковенской губернии выселение было поголовным: из Ковно вывозили больных, раненых солдат, семьи фронтовиков"27. Ещё бывало "требование заложников, в обеспечение будто бы против шпионажа", такие случаи "стали обычным явлением"28.

Тогдашняя высылка евреев видится особенно разительной на фоне того, что в 1915 не было, как в 1941, массовой общей эвакуации городского населения. Армия отходила, гражданское население оставалось на местах, никого не гнали - но именно евреев, одних евреев изгоняли, иногда повально и в самые короткие сроки, - кроме естественной обиды ещё и фактическое разорение, потеря жилья, потеря имущества - действительно ещё один вид грандиозного погрома, и ведь уже от властей, а не от толпы? Как не понять еврейского горя?

А к тому же, распоряжения Янушкевича и действия подчинённых ему военачальников происходили вне какой-нибудь обдуманной и предсказуемой системы, были рассогласованы, судорожны, противоречивы и тем вносили ещё худшую сумятицу. Тем распоряжениям не ведена никакая сводная летопись или ведомость. Были о них разрозненные отзвуки в прессе тех лет, да вот в "Архиве Русской Революции" И. В. Гессена напечатана сводка документов29 - правда вполне случайных, бессистемных, и тоже, как у Лемке, частных копий, списанных из документов. Однако и эти немногие данные дают возможность всё же судить о происшедшем.