Двести третий день зимы

Все свои неслучившиеся любови Нюта приносила Славику. Садилась на табурет у кухонного подоконника, утыкалась в него лбом и начинала плакать. А Славик бегал вокруг, таскал коньяк и крепкий чай, целовал в макушку и твердил как заведенный, пока слезы не заканчивались:

– Ты самая замечательная на свете. Самая замечательная. Этот мудак…

– Это она, – всхлипывала Нюта, отверженная рестораторшей.

– Мои извинения, – тут же подхватывал Славик. – Эта коза не знает, кого упустила! Но мы-то знаем! Так?

– Так.

– Ну и все, детка, поплачь, конечно. А потом забей.

– Господи, Слава, почему у тебя все так просто? – спрашивала Нюта, утираясь кухонным полотенцем.

– Дело в том, что я обычно сваливаю за секунду до пиздеца, а ты вечно его дожидаешься.

Потом они обнимались и шли смотреть самый тупой фильм, какой находили на стриминге. О зомби или ковбоях. Или зомби-ковбоях.

«Я знаю, что разберешься, – примирительно написал далекий Славик, с которым не пообниматься, не потупить в кино. – Но я все равно волнуюсь».

«Спокойной ночи, Слав, – ответила Нюта. – Подыши там за меня теплым».

«Обязательно».

Через полчаса телефон отправился в тайник, фиалки были еще раз осмотрены, а Нюта окончательно замерзла в остывающей квартире. Хотела открыть ноутбук и перечитать отзывы клиентов, но представила, как будет листать зеленые фоточки подросших монстер, и отложила на потом. Между ней и сном – глубоким, зябким, до раннего будильника – оставалось всего одно дело. Не самое приятное. Позвонить маме.

Сначала Нюта выпила чай – чуть теплый, на позавчерашней заварке. После поменяла плотные вечерние носки на носки ночные, полегче. Затем легла под одеяло, полежала немного, согревая постель собой. И наконец взяла свой обычный телефон, глубоко вдохнула – но решила не звонить. Слушать мамины причитания не хотелось. Сил спорить не было, а не спорить – и подавно. В крайнем случае можно обойтись сообщением.

«Ма, я в порядке. На работе завал, устала очень. Завтра наберу».

Мама ответила мгновенно – видно, ждала:

«Совсем забыла о матери. А мы с дядей Володей весь вечер чаи гоняли. Сухари нормальные получились, поели их».

«Как он? От Димасика новости есть?»

Написала и сама же поморщилась. Какие новости могут быть? Только если обмороженное тело домой вернут, и то не факт, что удосужатся. А уж об этом мама сообщила бы.

«Вчера репортаж показывали в новостях. Там Димасик был. Кажется».

«Какой репортаж?»

Мама замолчала на три минуты, а потом кинула ссылку. Не стоило по ней проходить. Нюта чувствовала, как даже от адреса официального сайта ЗИМ у нее в теле образуется болезненный спазм. От груди к животу, куда-то под печень, будто провели раскаленным ножом. Или ледяным. Палец, однако, сам собой потянулся к экрану и стукнул по ссылке. Сайт ЗИМ загрузился быстро – видимо, на поддержание его функционала выделили отдельные мощности. Остальной интернет давно уже работал кое-как.

Трехминутный ролик начался с общего плана: перемерзшая, но бесснежная земля, как бывает поздним ноябрем, и пятеро парней в серых робах призывников. Голос диктора затянул что-то напыщенное о лесах Брянщины, и Нюта отключила звук. Картинки хватало. Низкое небо опускалось прямо на колючие ветки деревьев, руки у парней были красные от мороза – она видела это даже в плохом разрешении. Парень, который стоял сбоку, двинулся к дереву, толкнул его, проверяя на прочность. Дерево покачнулось, и Нюта разглядела, что его подпилили – рваная полоса шла через ствол. Парень толкнул сильнее, к нему присоединился еще один. А остальные окружили уже готовый пень почти у самого края кадра и принялись выкапывать его, отбивая лопатами корни. Нюта выключила ролик, когда дерево начало падать и первый толкавший парень повалился следом за стволом.

– Зачем они это делают? – спросила она, дождавшись, когда мама ответит на вызов.

– Ой, хорошо, что ты позвонила. – Голос у мамы был теплый. – Я тебе хотела сон рассказать. Задремала днем, вот, думаю, может, доснится сейчас, такой интересный был, хоть книжку пиши…

– Зачем они валят деревья? – В горле стало горячо и щекотно.

Мама помолчала, и по этой тишине Нюта поняла, что она обиженно жует губы.

– Как зачем? – Сон маму явно покинул, уступая место раздражению. – Чтобы снежный покров ровно лег! Это же приграничная территория, Нюта! Ты глаза-то открой…

Нюта нажала на отбой так яростно, что заболел большой палец. Швырнула телефон в угол кровати, откинула одеяло и пошла к письменному столу. Там среди старых конспектов, распечаток инструкций по уходу за суккулентами и чеков за приобретенный грунт лежал ноутбук. После блокировки сервисов он превратился в абсолютно бесполезный кирпич, и Нюта перестала его включать, чтобы лишний раз не расстраиваться.

А расстраиваться было с чего. В одной из папок, рассортированные по годам, лежали отзывы на ее работу. Прошлую, любимую, отнятую у нее.

«Нюта из тех, кто палку в землю воткнет, а та обязательно пустит корни!»

Ага, только если земля эта не промерзла до основания, а от палки не ждут, что она начнет трижды в год плодоносить.