Двести третий день зимы

«И как они там поместились, тесно же», – рассеянно подумала Нюта, и лишь после этого ее накрыл страх. Она попятилась, но было поздно. Один из холодовиков уже смотрел на нее через прорезь в балаклаве. Там, где белую ткань оттопыривал нос, расползлось желтое пятно. Нюту гадливо передернуло. Холодовик это заметил, глаза его сузились.

– Вот вы, – сказал он. – Документы покажите.

Нюта выронила из рук ключи, и те с лязгом ударились об пол. Она нагнулась, подняла их, забросила в рюкзак и достала из внутреннего кармана паспорт и удостоверение сотрудника института. Передала их холодовику, уже нависшему прямо над ней.

– Си-ни-цы-на, – по слогам прочитал он и обернулся к двоим оставшимся в кабинете. – Синицына нужна?

Один проигнорировал вопрос, а второй начал перебирать бумаги и водить пальцем по отпечатанным строчкам, пока не нашел нужную.

– Есть, – сказал он то, что Нюта и без того знала. – Берем.

От его повседневного тона захотелось взвыть. Нюта сглотнула, загоняя в себя липкий страх. Холодовик рядом с ней деловито кивнул, схватил ее за локоть и потащил по коридору.

– Пройдемте, Синицына.

Нюта с трудом перебирала обмякшими ногами. Она знала, что так будет. Если пришли за Радионовым, перетрясут весь отдел. Но, даже зная, она не успела к этому подготовиться. Не нашла сил на то, чтобы презрительно вырвать локоть, мол, сама пойду, не тащи. И холодовик волок ее по коридору, а она подскальзывалась и семенила, послушная и бескостная.

– Сюда вот заходите. Куртку в кабинете можете оставить.

Он завел Нюту в комнату, где обычно хранилась «печатка» – брошюры, макеты и никому не нужные копии квартальных отчетов. Теперь там расчистили стол и два стула, поставили лампу. Стоявший у стены невысокий полный мужчина в сером костюме разглядывал стопку учебников по биологии, которые до зимовья разрабатывали преподаватели вуза по государственному гранту. Холодовик подтолкнул Нюту вперед и закрыл за ней дверь. Мужчина оторвался от книжек и посмотрел на нее. Лицо его, сероватое и блестящее, казалось, было обмазано лаком.

– Вы у нас… – протянул он и замолчал, ожидая подсказки.

– Синицына. – Нюта постаралась, чтобы голос не дрожал, и вроде бы у нее получилось.

– Ага, Синицына. – Мужчина полистал папки, лежащие на столе. – Да вы садитесь.

Нюта потянула молнию пуховика, сняла его и сложила на тумбочке. Подошла к столу. Колени, кажется, начали гнуться сразу во все стороны. Нюта схватилась за спинку стула, оперлась на нее и с трудом опустилась на сиденье. Оно было холодным и скользким, ей пришлось обхватить пальцами край, чтобы не сползти на пол.

– Руки на стол положите, – велел мужчина.

Нюта вскинула глаза. Он равнодушно смотрел на нее, дожидаясь, пока она вытащит руки и положит перед собой. Нюта втянула носом воздух и поняла, что в комнате пахнет только пылью, бумагой и ее потным испугом. От мужчины не пахло совсем, даже стиральным порошком. Он весь был абсолютно невыразительный. Разве что его полнота, плохо скрываемая костюмной тканью, выдавала в нем человека, а не исполнителя определенных задач.

– Капитан Милютин, – представился он. – Министерство сохранения снежного покрова, департамент научно-технологической политики и образования.

Какого черта в этом департаменте, который до зимовья относился к Министерству сельского хозяйства и занимался, в частности, разработкой различных программ агрокомплекса, вдруг оказался капитан с отмороженным лицом холодовика, Нюта уточнять не стала. Кивнула и уставилась на свои пальцы. Ногти следовало подстричь. Или хотя бы почистить.

– Итак, Анна Степановна, правильно ли я понимаю, что вы присутствовали на выездном осмотре места происшествия в районе парка Зарядье вместе с Радионовым Глебом Павловичем?

Нюта кивнула. Капитан Милютин что-то пометил в папке.

– Вами был проведен осмотр. Что вы там обнаружили?

– Отчет у вас в папке есть, скорее всего, – огрызнулась Нюта и замерла, не понимая, откуда в ней вообще взялась злость, если внутри не осталось ничего, кроме мерзлого онемения.

Милютин поднял глаза и воззрился на нее. Радужки у него были серые с темными крапинками. Смотрел он равнодушно.

– Что вы там обнаружили, Синицына? Перескажите.

Молчание затянулось, Милютин, не сводя с нее глаз, начал постукивать ботинком по полу.

– Отказываетесь говорить? – уточнил он.

Нюта покачала головой.

– Просто не понимаю зачем, если у вас все есть. Хорошо. – Она набрала побольше воздуха. – Нас с Глебом Павловичем привезли на место происшествия. Там уже собралось много людей, почти все – в форме холодовиков. Нас провели через ограждение, показали сугроб, в котором росли нарциссы.

– Это были настоящие нарциссы? Не муляж? – переспросил Милютин и занес ручку над листом, куда старательно записывал ее слова.