Движение Rapid Eye

Поезд ползет через Бронкс со скоростью черепахи. Время ожидания проходит болезненно. Ну давай же, давай, я хочу выйти. Пассажиры пялятся в грязные окна, размышляя, — что если спрыгнуть здесь и отправиться на станцию метро. На проплывающих мимо станциях метро люди застыли в ожидании, уставившись на бегающих по рельсам крыс, думая, — что если они просто выпрыгнут. Погода хмурая и дождливая. Отпечатки рук на окне.

Если Калифорния была для меня совершенно чуждой, то здесь я чувствую себя как дома. Не только потому, что здесь я когда-то жил, но и потому что почерневшие кирпичи, мокрый бетон и депрессивность Нью-Йорка напоминают мне об Англии. Если ты можешь вообразить Вулверхэмптон, выглядящий так, точно в нем забастовали мусорщики, значит, ты можешь представить себе, как выглядит Бронкс. Слева мы видим мост через Гарлем, старый акведук, черный железнодорожный мост, отмечающий место под названием «Spuyten Duyvil» — голландское название — «Шипящий Дьявол».

Вагонное окно чернеет, как экран разбитого телевизора, мы въезжаем в тоннель Парк-Ривер-авеню и выплываем, точно много часов спустя, в залитые дождем, 100 % влажность, Гарлем, Манхэттен, затем, наконец, прибываем на Гранд-Сентрал. Темно, очень темно, несмотря на дневное время.

Впервые отправившись в Нью-Йорк в 1978 году, я ожидал лучшего. И был разочарован. Хотя мои знакомые, Джон Холстром, редактор влиятельного тогда журнала «Панк», Тиш и Снуки из магазина одежды «Manic Panic» на 8-й улице и группа «Sic Fux», были очень гостеприимны, через пару недель мне захотелось вернуться домой, в Лондон.

Мой идеализированный образ Нью-Йорка не подходил ни к какому другому городу: это был Мировой Город, превосходящий все другие, но мне оставалось гадать, а был ли это лучший из миров. Я воображал урбанистический глянец Ридли Скотта и изысканный декаданс Кристофера Ишервуда, а вместо этого получил образ отражения, перевернутую пирамиду. В меховом пальто и без штанов.

Это великий город, но целулоидный миф о Нью-Йорке важнее, чем реальность. По сравнению с застройками Лос-Анджелеса или даже Большого Лондона, остров Манхэттен, центр Нью-Йорка, кажется неожиданно маленьким, тесным городом, семь миллионов обитателей Нью-Йорка в основном живут в остальных четырех районах города. Когда вглядываешься в прекрасную линию горизонта старого мира — неизбежное последствие города больших идей на острове всего лишь в две мили шириной, ты не можешь не заметить, что даже небоскребы здесь карликовые по сравнению с новым зданиями Чикаго, Гонконга или Сингапура. Но Манхэттен все еще прекрасен в своей вертикальной протяженности и красоте, но уже не уникален. Офисные кварталы небоскребов даунтауна впечатляют, но лишь в той же степени, что и окаменевший скелет динозавра. Среди километров проводов компьютерных терминалов, факсов и прочего, город становится лишним. Функционализм современной архитектуры, возможно, — его погибель.

Даже печально известный уровень преступности здесь, нечто, что некоторые местные обитатели считают извращенной национальной гордостью, обогнан беспорядками в Рио, Лагосе и Вашингтоне. Кэти Экер, работавшая в «Devil's Sidewalk» на 42-й улице, как-то раз, после возвращения в Лондон, сказала мне, что в Манхеттене она чувствовала себя в большей безопасности, чем в Лидсе или Ньюкасле. Хотя только идиот будет рассуждать о прелестях прогулки по таким местам, и я тоже так считаю.

Не сказать, чтобы Нью-Йорк перестал быть диким городом. Хотя преступность здесь такая же, как в любом крупном городе Америки в наши дни, местные газеты дают хорошее представление о том, как аборигены развлекают себя.

Новейшая детская игра называется «Прокатись на лифте», и весьма популярна среди детей в возрасте от 8 до 13, живущих в муниципальных высотных домах Бруклина и Бронкса. Игра простая. Дети встают на крышу лифта, когда он стоит на первом этаже, а их приятели вызывают лифт, нажав кнопку на самом верхнем этажа здания. Они стоят на крыше лифта, а он грохочет сквозь шахту, набитую механизмами, добираясь до верхнего этажа. Первый, кто спрыгнет, чтобы избежать столкновения с решеткой, слабак. Многие не успевают спрыгнуть вовремя. Я полагаю, что это не более опасно, чем когда дети того же возраста в Ливерпуле угоняют машины, чтобы покататься или играют «на слабо» на крышах международных поездов, но звучит более забавно.

Катание на крыше лифта напомнило мне о том, что это возможность избежать, того ужаса, что таится внутри. «Мьюзак».

Феномен 70-х в Британии, мьюзак по прежнему здесь находит путь в крупные отели и торговые центры, выползая из тайных ходов, как змеи в приключениях Индианы Джонса, чтобы незаметно вползти в твои мысли.

«Мьюзак Корпорейшн оф Америка» — это не плод фантазии Уолтера Трэвиса или Филипа К. Дика, как можно подумать из-за их названия, это реально существующая компания.