Двое: я и моя тень (СИ)

Лизи запахнула пальто, застегнула его на элегантную пуговку и повязала талию поясом в тон кашемировой ткани. Было непривычно ощущать себя леди, а ведь они с Артуром одевались не в самых распоследних грошовых магазинах, но, естественно, не в таких роскошных и кричаще дорогих. Непозволительно вычурных на похоронах города. Надо признать, Лизи всё-таки сняла со счёта оставшиеся деньги: часть отдала в детский приют, а оставшиеся принесла сюда, чтобы сделать Артуру сюрприз. Неделя, и пальто было готово. Всё оказалось проще простого: она взяла старенько пальто, заставила Артура его померить, и по его меркам пошили новое. Неприлично огромная сумма, бессовестно дорогая покупка.

Седрик протянул Лизи пакеты с покупками.

Вечером Артур пришёл не в духе, к тому же у него жутко разболелась голова, и Лизи не стала приставать к нему с покупками, а помогла раздеться и лечь, заварила горячий чай и легла рядом. Зато когда на следующий день она пришла на работу в новом пальто, то почти из каждого отдела вслед ей мужчины свистели, как в фильмах про лихие двадцатые, а женщины восторженно охали. К сожалению, на зарплату рядового рабочего веломастерской невозможно подобрать обувь под стать новому гардеробу, но, может, никто и не заметил этого недоразумения. Лизи знала, что Артур недолюбливал всех этих богатеньких снобов и высокомерных модников, одетых с иголочки: обёртка, обёртка, обёртка. Разверни фантик — внутри труха и могильные черви, а вместо живого и бьющегося сердца комок земли, обёрнутый в прелую листву.

День как день, пролетел незаметно за любимым делом. Руки помнили всё, пальцы радовались, ощущая остроту звёзд, пачкаясь в масле, натягивая цепи, перебирая запчасти. Сразу перед глазами вставал образ Марты и их долгие ночные посиделки, как они доводили до ума своих двухколёсных коней, проводили целые вечера за ремонтом, если у кого-то из знакомых ломались велики: брали совсем недорого, гордо неся над головами невидимые флаги с девизом, гласящим, что опыт превыше всего.

В тот злополучный вечер надо было взять себя в руки, бросить квартиру, сесть на велосипед, забрать Марту и навсегда уехать из проклятого района. Беззаботная девчонка в одночасье превратилась в запуганного мышонка, которому теперь предстояло вообразить себя котом.

Вечером машина привычно стояла на том же месте, Итан был пунктуален, всегда вежлив, не задавал лишних вопросов, но если Лизи заводила непринуждённую беседу первая, поддерживал её легко и с удовольствием. Никаких холодных «да», «нет» — всегда красивые развёрнутые фразы.

Сев на заднее сиденье, Лизи стянула перчатки и бросила их рядом. Итан выкрутил руль, и они поехали.

— Что такой воспитанный и интересный человек забыл на службе у Джокера? — бестактно спросила Лизи.

Итан посмотрел в салонное зеркало и улыбнулся.

— У каждого из нас своя история, связанная с Джокером. Я прав?

— Да, Итан, вы не промахнулись с этим умозаключением. А кто вы по профессии? Ну, кроме водителя.

— Учитель английского языка и философии, несколько лет проработал в школе, сеял в неокрепшие умы доброе и светлое, учил их порядочности помимо прочего.

— Вот это да! — удивилась Лизи. Она глянула в окно и спросила: — Так. Разве мы не домой?

— Нет, босс приказал отвести вас к нему, ехать недолго, не беспокойтесь.

Лизи распахнула пальто и стянула сапожки. Глянула в зеркало и дежурно улыбнулась:

— Простите меня, Итан, я…

Он приложил руку к голове на манер военного и кивнул.

— Без проблем, ваши дела с боссом меня не касаются.

Итан умница, один из немногих людей, кто действительно нравился Лизи. По-человечески. Он был чертовски прав, когда сказал, что у каждого своя история, своя дорога, которая привела к Джокеру. Может, у Итана история не самая печальная, очень хотелось в это верить.

Вскоре машина припарковалась у невысокого отеля в небольшом тихом районе. Милое светло-розовое здание с лепниной на окнах. Всего три этажа. Лизи запахнула пальто, поблагодарила водителя, сунувшего ей листок бумаги с написанным на нём номером — тридцать два — и вышла из машины. Изначально любая игра стоит свеч, а уж там как пойдёт.

— Я буду здесь, — бросил он ей вслед.

Лизи поднялась на третий этаж и встала у двери. Надо же, когда-то так же она стояла у своей квартиры, когда Джокер ждал её, а она сбегала от него, пряталась, боялась. Обманывалась. Кто бы сказал ей тогда, что она затеет опасную игру, её бы удар хватил, а вот посмотрите-ка: у жизни свои шутки, и им необязательно быть смешными. Лизи повернула ручку и проскользнула в густой полумрак номера. Тихо. Настольная лампа на журнальном столике возле окна несмело раздвигала тьму вокруг себя, отчаянные лучи тонули в ней, не в силах побороть. Света хватало лишь для того, чтобы различить серые силуэты. Лизи потянулась к выключателю, щёлкнула им и обвела номер изумлённым взглядом. Скромная обстановка, но в то же время гордая. Комод по левую руку, а по правую вешалка. Два кресла у окна. У стены расправленная кровать: примятая простынь красноречиво говорила, что на ней уже лежали.