Двое из логова Дракона

— Вы о макияже? — уточнила леди Бейл. — Да. Аристократия и жрецы обязательно подводят глаза и красят губы: женщины — во все тона красного, мужчины в золотой цвет. Женщины дополнительно подкрашивают веки и скулы, впрочем, мужчины иногда тоже. Я забыла вас предупредить, что можно было сделать более яркий макияж.

— Вряд ли это возможно с учётом дресс-кода, установленного в космофлоте.

Тем временем мы поднялись по лестнице и прошли мимо двойного ряда колонн, едва подсвеченных факелами. Впереди снова появился свет, и вскоре мы вышли на квадратную площадку, окружённую рядами широких ступеней, напоминающую амфитеатр. На нижних ступенях стояли юноши в набедренных повязках и девушки в прозрачных туниках, державшие в руках огромные подносы с едой и кувшины. На площадке толпилось не меньше полусотни гостей обоего пола, явно стремившихся перещеголять друг друга обилием драгоценностей. Одеты они были в подобие античных тог, туник и пеплосов. Время от времени они подходили к слугам, брали что-то с подносов или протягивали разукрашенные самоцветами кубки, в которые те наливали из кувшинов напитки.

На верхних ступенях стояли музыканты с флейтами и арфами и наигрывали негромкую, довольно приятную мелодию. Рядом танцевали обнажённые танцовщики. Их причудливые движения больше напоминали акробатику, чем танец, но смотрелись очень красиво. Рядом несколько жонглёров подкидывали в воздух зажжённые факелы. По углам верхнего ряда амфитеатра стояли суровые великаны, каждый из которых держал на поводках по две хищных кошки. Я насчитала трёх леопардов, двух львиц, двух тигров и одну пантеру.

— Хотите вина? — спросила леди Бейл, которая следила за моей реакцией на происходящее. — Они делают его из яблок и айвы. Очень вкусное.

— Не сейчас, — проговорила я, обратив внимание на два деревянных кресла, установленных на средней ступени амфитеатра напротив входа, в которых сидели мужчина и женщина. Рядом с женщиной стояла тоненькая девушка с копной пышных волос, в которых поблескивали какие-то драгоценности.

— Это царь Мизерис и его супруга царица Эртуза, — пояснила леди Бейл. — Раньше она была женой царя Ротуса, старшего брата Мизериса. После его смерти она вышла за нового царя и осталась царицей. Рядом её дочь царевна Анора. Поговаривают, что царь испытывает к падчерице отнюдь не отцовские чувства, но царица бдительно следит за обоими.

Чувствовалось, что ей очень хочется посплетничать, но у меня такого желания не было.

— Что мне делать дальше? — поинтересовалась я.

— Что хотите, — несколько разочарованно проговорила она. — Пейте, ешьте, смотрите на танцоров. Когда царю будет угодно, вас пригласят к нему. Вы встанете напротив его трона, и он скажет вам несколько любезных фраз, вы ответите ему тем же, после чего он утратит к вам интерес, вы сможете ещё немного поразвлечься и удалиться по-английски.

— Это меня устраивает, — кивнула я.

Сверху раздалась разудалая мелодия, которая подозрительно напомнила мне «Комаринскую», и танцоры, выстроившись в ряд, начали исполнять что-то вроде канкана.

— Дальше — больше, — усмехнулась леди Бейл. — При дворе царят нравы, весьма… далёкие от привычной для нас морали.

— Ясно, — пробормотала я и обернулась, чтоб посмотреть, чем занимаются мои стрелки.

И в этот момент стало тихо. Я с недоумением осмотрелась по сторонам и увидела, что все присутствующие, как один, обернулись в сторону царской четы, а, взглянув туда, увидела, что царь Мизерис встал со своего кресла и спускается вниз.

Он был высок и строен, и его кроваво-красная тога полыхала в свете факелов, вызывая какое-то тревожное чувство. Он спустился на площадку и, не обращая внимания на склонившихся в глубоких поклонах подданных, направился в нашу сторону.

По мере того, как он приближался, становилось ясно, что облик его далеко не так величественен, как казалось издалека. Его пока ещё стройное тело уже начинало оплывать жирком. Походка была нетвёрдой, к тому же он слегка прихрамывал, хотя невозможно было понять на какую ногу. Его грубоватое лицо не отличалось красотой. Прямой нос был слишком широк, чтоб казаться аристократичным. К тому же через весь лоб проходил рваный извилистый шрам со следами мелких операционных швов, столь глубокий, что явно врезался в череп. Густые, тёмные, спутанные кудри украшал сдвинутый на бок венок из увядающих алых роз, перевитых золотой лентой.

На первый взгляд он показался мне не слишком привлекательным, неряшливым и слегка не в себе. Только маленькие карие глаза с длинными ресницами, которые внимательно и проницательно смотрели на меня, неожиданно навели меня на мысль, что это первое впечатление обманчиво. В его взгляде не было и следа распущенности или безумия. Напротив, царь был явно умён и очень наблюдателен. И по всему было видно, что ему нет дела до того, как его воспринимают окружающие.