Двое на краю мира

– В моем мире бабы носят именно такие юбки, – спокойно сказал Алекс, кивнув на забавное кожаное украшение на штанах, действительно напоминавшее ультракороткую юбку.

Глаза Торека сузились, а ноздри раздулись.

– И эти бабы – последние шлюхи.

– Алекс, пожалуйста, – взмолилась Лея, но у него же упало забрало, а желание выбить дурь из этой обезьяны билось в висках.

– Я размажу тебе голову и подвешу за яйца на фиговом дереве, – прорычал Торек.

– При виде моих яиц ты от зависти подохнешь.

– Алекс…

На этот раз спокойствие, которое распространяла Лея, не подействовало.

– Долго будешь за девку прятаться?

– Девкой свой член ласково называй. – Алекс отстегнул кобуру с пояса и рывком сбросил наплечную.

– Я тебя так назову, – поманил Торек из шатра. – Иди сюда, девочка.

Алекс зло усмехнулся и выхватил из ножен одного из командиров изогнутый клинок. Сталь ударилась о сталь.

Лея испуганно взглянула на сестру Торека, надеясь, что в ней есть хоть капля благоразумия, и она сможет унять брата, но Ирис только равнодушно пожала плечами: мужчины из любого мира всего лишь мужчины. Лея обернулась, встречаясь взглядом с Люком, да и остальные члены команды были неподалеку, и все смотрели спокойно: кто-то с интересом, кто-то бесстрастно, словно они это уже много раз видели и привыкли.

– Невозможно дышать от тестостерона, – бросила Кара, оказавшись рядом. – Ох уж эти альфачи.

Лея мельком взглянула на нее, затем поединок полностью поглотил. Джарады вперемешку с тауренами стали широким кругом и задиристо подбадривали сражающихся. А у Леи сердце сжималась от каждого удара. Алекс был высок и силен, но Торек поистине огромен – выше на добрую голову – и меч ему привычней. Но немногим позже слабая улыбка мазнула по ее губам – Алекс прекрасно владел любым оружием! Он сражался с таким азартом и ожесточением, что становилось страшно, но Торек и сам был распален до крайности, отвечая сокрушительными ударами. Клинки в очередной раз встретились, и от силы один из них переломился у основания. Торек отбросил рукоять, Алекс тоже отшвырнул меч. Лея выдохнула: оба живы и почти невредимы, но потом ахнула, приложив руку к губам. Они начали не просто драться, а дубасить друг друга всем, что попадалось под руку: от огородных палок до плетеных корзин, не говоря уже об огромных кулаках, в кровь разбивавших лицо.

Лея краем глаза выхватила из гущи джарадов Ирис и нахмурилась: та с жадностью голодающего следила за боем и чуть ли не облизывалась, как кошка в предвкушении лакомства. Она оценивала мужчин, и уж явно не удаль брата привлекла ее. Кровосмесительные связи считались постыдными, но если во дворце на это могли посмотреть сквозь пальцы, то свободный народ жил по законам семьи: чтили родство и уважали заветы предков. Значит, Ирис рассчитывает на внимание Алекса. Ее, Леи, Алекса! Лея ощутила жжение где-то в груди: злость и досаду. Но потом всё померкло. Алекс и Торек упали на землю и с равным успехом обрушивали на голову друг друга мощные удары. У Торека заплыл глаз, а лицо заливала кровь из брови. Алекс выглядел немногим лучше.

– Что здесь происходит? – прогремел старик Коба.

Все замерли, даже Алекс, занесший руку для удара.

– Как смел ты? – прорычал старейшина.

Алекс нахмурился, решив, что это к нему обращаются, но Коба смотрел на Торека.

– Мы разделили с ними трапезу, преломили хлеб, а ты попрал законы гостеприимства! Встаньте!

Торек выглядел сконфуженным и раздраженным одновременно. Алекс хмыкнул и тут же потер челюсть.

– Прими мои извинения, – с почтением произнес Коба, приложив кулак к груди.

– Он получил даже больше, чем извинения, – проговорил Торек и сплюнул сгусток крови с зубом. Нехотя он протянул руку Алексу, тот так же нехотя пожал ее.

Лея бросилась к Алексу. Если до этого и были какие-то сомнения, что она отдала свою благосклонность чужаку, то теперь они отпали полностью. Он в ответ крепко обнял ее за талию, прижимаясь окровавленными губами к серебристой макушке, заявляя всем и каждому, что Лея его.

– Зачем ты? – мягко упрекнула она, обрабатывая разбитые руки. Она обтерла их чистой тканью и открыла принесенную Карой аптечку, молча восхищаясь, сколько в этих ладонях силы. Этими руками Алекс нежно и трепетно обнимал ее и сворачивал горы тоже ими. Лея нарочно поджимала губы и хмурила брови, потому что если будет восхищаться им вслух, то Алекс возьмет за привычку махать кулаками. Мужчины. Он и так полулежал на подушках с гордой и весьма самодовольной улыбкой.

– Нам с Тореком предстоит сотрудничать и драться бок о бок. Сейчас у нас… – Он на мгновение задумался. – Больше нет вопросов друг к другу.

Лея только покачала головой и принялась за его лицо, подсаживаясь еще ближе. Разбитые губы, ссадина на щеке и за ухом – можно сказать, легко отделался.

– Тебе идут платья, – вдруг шепнул он, ныряя ладонью в низкий вырез, сжимая грудь. Лея вздрогнула и шикнула на него: