Двое на краю мира

Лея спрятала лицо в руках, изливая свою неуверенность и тоску. Стало так горько. Снаружи запела флейта, вырывая из оцепенения. Можно остаться здесь плакать, а можно… Лея вскочила, воинственно утирая слезы. Она тоже красива! Может, не так, как другие женщины, но всё же красива!

В кибитку заводной таурки Лары, сестре той, молоденькой девушки, которой достался серебристый локон провидицы, Лея постучала и, дождавшись отклика, откинула тонкую шкуру, заменявшую дверь.

– Провидица, – она слегка склонила голову, приветствуя. – Чем обязана?

– Платье чудесно, – вновь похвалила Лея. Лара отменно владела иголкой и быстро перешила одно из платьев младшей сестры. – Мне снова нужна твоя помощь.

– Чем я могу угодить тебе, госпожа? – Лара обращалась почтительно, но смотрела открыто, без раболепия. Женщины ее племени не признавали над собой господ, даже если это законный супруг.

– Я хочу стать красивой.

– Разве можно, провидица? – Лара взяла Лею за руки, любуясь. – Боги и так постарались!

– Я хочу стать желанной для мужчины.

– А-аа, – многозначительно улыбнулась Лара, обходя Лею сзади, зарываясь пальцами в серебро волос.

Когда Лея вышла, сумерки уже накрыли пустыню: факелы освещали лагерь, в воздухе пахло жареным мясом и звучали барабаны. Звонкие монеты, вплетенные в волосы, сопровождали каждый шаг, а легкая улыбка мерцала на губах. Лара заплела серебристые локоны в тугие мелкие косички у корней, оставляя густые длинные пряди, с вплетенными в них медными монисто, струиться по спине: каждый поворот головы сопровождался искорками смеха мелких монеток. Красота Леи стала ярче и притягательней после того, как Лара подвела глаза сурьмой и намазала губы кармином. Она задрапировала светлый лиф легкой золотистой тканью и предложила сверху надеть еще одну юбку, насыщенного кораллового цвета. Лара была довольна результатом, громко воскликнув, что теперь ни один мужчина не устоит перед красотой провидицы, даже лишенный мужской силы вновь обретет ее. Но Лее не нужны были все, только один.

Она шла, улыбаясь, слегка смущаясь мужского внимания и цветистых комплиментов. Кто-то вручил ей чашу с вином и пригласил присесть рядом – Лея осмотрелась и увидела Алекса. Он стоял в стороне – беседовал с Тореком и Люком. Поднял на миг глаза, небрежно глядя на веселье, и застыл. Лея ощутила, как что-то теплое разлилось по телу, окутывая сердце. Алексу что-то говорили, но он не отвечал и глаз от нее не отводил. Стало так хорошо, так приятно, а сомнения рассеялись, словно тени в полдень. Он не был с Ирис. Его горящий, жадный взгляд говорил об этом. Лея на протяжении всей трапезы чувствовала, как он неотступно следит за ней, сопровождает каждый жест, слово, улыбку.

Звучали тосты, а от ароматов снеди кружилась голова – Лея наконец ощутила зверский голод. Им с Алексом так и не удалось поговорить, но сел он напротив, бросая на нее такие выразительные взгляды, что Лея смущенно прятала лицо, поднося к губам кубок с вином чаще, чем привыкла. Во всем теле появилась легкость и веселый задор, поэтому, когда ее пригласили танцевать, не отказала. Кару тоже пытались втянуть в шутливый поединок танцовщиц, но она воздержалась, да и выглядела странно напряженной и скованной. Гобой ожил в руках Миго, даря яркую искрометную мелодию. Барабаны вторили ему, создавая четкий ритм, позволяя девушкам продемонстрировать всё свое мастерство, танцем показать то, что не в силах высказать словами.

Замелькали цветастые юбки, а перезвон монеток и звонких браслетов отдавался веселым эхом в воздухе. Пламя костра играло бликами на блестящей от жара коже; руки взлетали вверх, волосы от резких движений хлестали плечи, а тела грациозно извивались, принимая в себя музыку.

Лея танцевала превосходно – ее учили дворцовые танцовщицы, а они считались лучшими во всей Акаде. Они хвалили ее за безупречную технику и ругали за отсутствие страсти. Но сейчас каждое движение, каждый поворот и взмах рукой был переполнен чувственностью, потому что танцевала Лея для своего мужчины. Она двигалась легко и быстро, наращивала темп, а на самом краю, когда накал сжимал тело в тиски, а воздух гудел, замирала, чтобы начать всё заново. Этим танцем Лея говорила, что выбрала себе мужчину и признает его своим господином. Что не отдаст его никому и будет бороться за него, если придется.

Но за Алекса не нужно было бороться: он и так очарован, околдован ею. Готов сражаться и умирать за нее, но принять ее смерть в этой рискованной авантюре – не готов. Просто не мог!

Она тряхнула волосами, глядя только на него, протягивая нить судьбы, безмолвно умоляя понять. Алексу оставалось только обреченно злиться.

Мелодия сменилась протяжной и тягучей – движения стали медленнее и чувственней, но когда вступали барабаны снова превращались в резкие и порывистые. Последние аккорды Лея плясала на одном дыхании, словно не могла остановиться, пока мелодия не погасла, как звезда на рассвете, и Лея не упала Алексу в ноги. Близко, совсем рядом, но внутренние демоны разделяли их. Они поднялись, не сговариваясь. Лея первая растворилась в ночной мгле.