Двое (СИ)

Рывок. Бесстыдно поднятые бедра и раздвинутые в коленях ноги. Зубы хватают шелк наволочки. Пальцы скользят по ткани. Стальной хват на бедре. Толчок. Боль проникновения, переходящая в удовольствие. Долгое мгновение привыкания… и меня больше нет.

Ромкины пальцы на сосках, на члене, на спине. Жестокий напор сзади и нежность шелка спереди. Я комкаю подушку и толкаюсь

в нее как можно глубже, подставляя себя тому, кто давно потерял над собой контроль. Потерял над собой, но обрел надо мной. Тому, кого я люблю. Тому, кому я иногда позволяю собой командовать. Тому, за кого я отдам жизнь, не колеблясь ни секунды. И он это знает. Чувствует подкоркой. А потому боится. Страшно боится меня потерять. Я проник в него так же глубоко, как он в меня. Что будет, если от нас оторвать половину? Ничего хорошего.

— Серш-ш-ш!

Ромка шипит, стискивает мое плечо и ускоряется, втрахивая меня в шелк подушки, зажатой между моих ног, изо всех сил. Я хриплю, тщетно кусая вторую подушку, и не думаю ни о чем. Шелк скользит по губам, по члену, по коленям. Ромка вжимает меня в него всем телом и кусает в шею, как вампир. Кровь ударяет в голову и в пах. Яйца звенят, пальцы на ногах и руках сжимаются, а в горле застревает стон:

— Ро-о-мка-а...

Оргазм выворачивает меня наизнанку с такой силой, что я почти не чувствую, как кончает во мне любимый. Наваливается расслабленным гризли и бессмысленно водит руками по моему телу там, где его еще нет. Шепчет в ухо, спрашивает… и я отвечаю правду, не в силах думать ни о чем. Одурманенный ароматами кофе, неверным светом свечей и невыносимой нежностью шелка. Покоренный, беспомощный, открытый всему миру и совершенно беззащитный. Нельзя так… Нельзя! Но я могу только так. Или так, или никак.

— Никто и никогда тебя больше не тронет. Не обидит. Не причинит вреда. Клянусь. Верь мне, мальчик мой. Хороший. Ласковый. Хрупкий.

Я верю ему, но… бля, это уже перебор! Разум возвращается ко мне вместе с порывом холодного ветра из окна. Я скидываю Ромку на постель и нависаю сверху.

— Я те щас дам, хрупкого мальчика! — говорю я и целую его в губы, по-хозяйски устраиваясь между мускулистых ног. — Моли о пощаде, няшка доморощенная!

— Напугал ежа задним карманом брюк, — смеется Ромка и неожиданно скидывает меня на пол.

— Ну, ты попал! — вскакиваю на ноги я… и замираю статуей, потому что…

Ночь. Свечи. Черный шелк. Вылепленный резцом богов атлет лежит на постели. Обнаженный. Ждущий. Счастливый.

Я скольжу по шелку. Нависаю над ним. Улыбаюсь.

— Мой?

— Твой.

И накрываю его собой и шелковым покрывалом нежности и любви, что сегодня бьется в нас обоих через край.

05.05.15

====== 29. Выходной (Ромка) ======

Комментарий к 29. Выходной (Ромка) Лето, уважаемые) Пора в отрыв))) Песня – Чайф “Время не ждет”

Вы-хо-дной. Это слово для меня равнозначно слову скука. Было. До тех пор, пока в мою задницу не воткнулось жизнерадостное шило по имени Сергей. Во всех смыслах воткнулось.

Шило заворочалось на своей половине кровати, стягивая с меня одеяло и закутываясь в него, как в кокон. Я не стал сдерживать улыбку и провел пальцами по его колючему подбородку. Серж такой забавный, когда спит. Пацан мелкий. Или ангел. Рожек и хвоста ведь не видно. Он заерзал, просыпаясь, и я поспешил повернуться к нему спиной. Увидит мою умильную физию, иголки повытаскивает и будет их до вечера в меня втыкать. Оно мне надо?

— Ро-о-мка-а-а, — легла на мое плечо легкая рука.

Я сделал вид, что сплю, даром, что полчаса назад вернулся с утренней тренировки, принял душ и проверил рабочую почту. Серж — жуткая сова, а я жаворонок, он может дрыхнуть до обеда и не спать до трех ночи, а я встаю в 05:50 и уже в 23:30 чувствую себя уснувшим еще в прошлом году ленивцем.

— Ром-м-м-ка-а-а, — колючий подбородок следом за губами прошелся от плеча к шее до щеки, а блудливые руки спустились по прессу до паха.

— Я сплю, — пробурчал я, убирая его руку со своего хуя и зная, что за это получу порцию незапланированных ласк. — Давай позже, а?

— Позже у нас на секс времени не будет, — шепчет мне в ухо Серж и нагло стаскивает с меня трусы.

— Почему это не будет? — немедленно поворачиваюсь к нему лицом я. — Выходной же!

— Потом все узнаешь, не отвлекайся, — трется о мою ногу стояком он.

Целует в губы, ползет по кадыку вниз языком, ласкает мои руки своими тонкими сильными пальцами и колется подбородком все ниже. Я жмурюсь в предвкушении, путаю волосы на его голове и поджимаю задницу, выставляя хуй напоказ. Если Серж проползет губами мимо него — изнасилую! Но он прихватывает его рукой, ласкает, заставляя меня тяжело дышать, и, когда я практически теряю терпение, берет головку в рот, вставая между моих ног на колени. Прогибая спину, как кот, и поднимая свою шикарную задницу выше.

— Ох-х-х! — не выдерживаю я и только-только вхожу в раж от его губ и языка, как он выпрямляется, перекидывает меня со спины на живот и вздергивает на колени. — Твою ж мать!

— Тс-с-с, — ползет по моей спине колючим подбородком и нежным языком Серж.