Двое (СИ)

— Он меня бросил, — хлюпнула носом Катерина, и я понял, что попал по полной программе. — Вчера, представляешь? Мы же даже дату свадьбы назначили! Ресторан в Царицыно заказали, а он выдал мне, что не готов.

— Подлец, — обреченно сказал я, обнимая ее за талию в знак утешения.

— Наверное, это я ущербная, раз он так со мной поступил, — выдала она, показывая удручающе-гигантский масштаб бедствия.

Вот же черт! Если бы мне сейчас попался ее бывший, я бы ему морду без разговоров расквасил. Но его не было, так что задача передо мной стояла совсем другая. Впрочем, учитывая то, что Катерина была одной из самых адекватных женщин, которых я встречал на своем пути, времени на приведение ее в норму понадобится не так уж и много — пару-тройку часов в тихом, спокойном месте. Ресторан для этого не подходил никак, а вот моя почти заброшенная квартира очень даже.

— Маленькая моя, — развернулся на 180 градусов я, — поехали ко мне домой. Там поговорим, выпьем по бокалу чаю и успокоимся, ладно?

— А Роман нас за это не убьет? — стерла с ресниц слезы Катерина. — Он у тебя жутко ревнивый.

— Лось в Казахстане, — отмахнулся я. — Да и за что нас убивать? За дружеские посиделки? Тебе сейчас нужна широкая мужская грудь и плакательная жилетка, а не дикий секс с первым попавшимся мужиком.

— Уговорил, — прижалась ко мне Катерина. — Жилетка мне сейчас точно не помешает.

...

Женщины. Как много в этом слове! Что я умею делать великолепно, так это успокаивать, умиротворять и уговаривать женщин. Правда, для этого мне нужно две вещи: набраться как следует и устроить дружеские обнимашки. С первым мы справились на удивление быстро, видимо кока-кола, которую наливали в ром, попалась с градусами, а вот со вторым вышла заминка, потому что пили мы на постели, духота стояла страшная, так что когда дело дошло до утешительных обнимашек, оказалось, что из одежды на нас только нижнее белье.

— Сережа, вот ты мне скажи, как мужик, — упала на подушки Катерина. Кофейные свечи, что остались с Ромкиного дня рождения догорали одна за другой и погружали спальню в интимный полумрак. — Я красивая?

Я уселся рядом с ней на постели и задумался. Провел по стройному телу руками, сжал в ладонях упакованные в черные кружева небольшие упругие груди и решил, что даже на мой голубой взгляд, лежащее передо мной создание заслуживает самой высокой оценки.

— Ты прекрасна, пуговка, — наклонился к Катерининому лицу я.

Алкоголь ударил в голову, я не удержался на руках и упал в ее грудь носом.

— Хи-хи-хи, — обхватила мою голову руками Катерина, отрывая меня от себя. — Ты такой хороший и милый! Не то, что мой бывший. Так бы и затискала.

— Ты тож ничего, — поцеловал ее в ложбинку между грудями я.

Она довольно вздохнула.

— Серенький, не надо меня больше целовать, а то мало ли. Возбудимся, забудем, кто мы и где, и все, пипец котенку. Давай лучше выпьем.

Я протянул руку за бутылкой рома. Мы основательно к ней приложились и посмотрели друг на друга совсем другими глазами.

— Если бы ты не был геем, ты бы со мной переспал?

— Даже не сомневайся, — сказал я и, в подтверждение своих слов, поцеловал ее в губы.

Так странно. Я снова целовался с женщиной и точно знал, что она — это она. Не школьник, не хиляга-студент и не упоротый вегетарианец. Я знал, что целуюсь с женщиной, и это мне нравилось. Другой вопрос, что члену моему на это было наплевать, как и сердцу, а Катерина…

— Нет, Серенький, так дело не пойдет, — сказала она и устроилась у меня под боком. — Данька хоть и бросил меня, но я ж его, негодяя, люблю, а твоего Романа уважаю. Да и не стоИт у тебя на меня, уж больно ты его сильно любишь.

— Неправда, — обнял Катерину я. Она была такой хрупкой и несчастной, что мне немедленно захотелось защитить ее от всех бед и несчастий. — Просто я гей, вот и все. Был бы на твоем месте пацан, неизвестно, чем бы все кончилось.

— Ничем, — сонно пробормотала она, укутываясь в мои руки и ноги. — Ты об измене только пиздишь и никогда не предашь того, кто тебе дорог.

Я хмыкнул, соглашаясь, довольно поежился, устроился поудобнее и тоже уснул.

…

— Нет, вы только посмотрите на них!

— Потише нельзя? — накрылся подушкой я. Голова от Ромкиного вопля раскололась надвое. — Чего ты орешь с утра пораньше?

— Время — полчетвертого вечера! Ты спишь в нашей постели с голой женщиной, а я должен с тобой тихо разговаривать?!

— Роман, перестань, это глупо, — озвучила мои мысли… Катерина?!

Я скинул подушку и сел на постели, спешно продирая глаза. Скомканные простыни, раскиданная черти где одежда, сонная Катерина в нижнем белье у меня под боком, пустая бутылка рома и грозный Ромка возле кровати.

— Твою ж мать, — простонал я и упал обратно, закрывая горящее от стыда лицо руками. — Надо же было так лохануться!

— Роман, не ругайте его, — вступилась за меня Катерина. — Это я во всем виновата. Меня на днях Данил бросил, а Сережа взялся лечить мои нервы, ну и…

— Увлекся, да? — подсказал Ромка, собирая на постель нашу одежду. Я приоткрыл глаз. Катеринину одежду. — Ну-ну.

— Я тебе не изменял, если ты на это намекаешь, — буркнул я, с тоской глядя на одевающуюся подругу.