Двое (СИ)

Она уйдет, и он меня в пол закатает во всех смыслах этого слова. Вот и делай после этого добро людям!

— Роман, — попыталась достучаться до его разума Катерина. — Ничего не было, правда!

— Катерина, тебе пора идти, — решительно сказал Ромка и, не особо церемонясь, вытолкал ее за дверь.

Ключ скрежетнул в замке. Решительные шаги протопали ко мне, и я зажмурился в ожидании жестокого физического и морального наказания.

— Серж, — прогнулась под тяжелым телом постель, — где твой телефон?

— Не знаю, может, на тумбочке? — ответил я и распахнул глаза во всю ширь, потому что Ромка вместо того, чтобы на меня орать, сполз на пол и принялся шариться под кроватью. — Ты с ума сошел?!

— Почти, — пробухтел он, выползая из-под нее с моим телефоном в руках.

Попытался его включить, но он, по ходу, был разряжен насмерть. Ромка посмотрел на меня так, что я почувствовал себя палачом, малолетним идиотом и садистом с десятилетним стажем в одном лице.

— Чего ты так на меня смотришь? — покрепче обнял подушку я. — Я ни в чем не виноват!

— Я не мог дозвониться до тебя со вчерашнего вечера! — бросил телефон на тумбочку Ромка. — Ты не приехал домой ночевать! Ты не вышел в интернет с ноутбука!!! Что я должен был подумать?!

— Эм-м-м, — промычал я, теряясь под его суровым взглядом.

— Я отправил на твои поиски Федора, и что он мне сказал? — навис надо мной Ромка.

— Что?

— Что ты кувыркаешься в постели с женщиной!

— Мда… не очень все это выглядит, — обнял его за талию я.

Заглянул в серые глаза, но не увидел там ни бешенства, ни ревности, ни желания оторвать мне голову. Только беспокойство и усталость. На мгновение мне поплохело. А что, если Ромку до такого состояния довожу я, а не работа? Что, если его стерва-бухгалтерша права? Может, я вампир, и пью из него соки?

— Это все, что ты мне можешь сказать? — сгреб меня в охапку Ромка. Уронил голову на мое плечо и замер.

Я открыл рот, чтобы объяснить, но вовремя сообразил, что ничего объяснять не надо. Ромка все понял сам.

— Мне не за что извиняться, лапа, — прошептал ему на ухо я. — Катерина — наш друг, ей было плохо, вот и все. Мне было не до телефона.

— Ты целовался с ней? — приподнялся надо мной Ромка.

— Да, — не стал врать я.

— У тебя встал?

— Нет.

— У меня бы встал, — задумчиво хмыкнул Ромка. Я возмущенно фыркнул и сжал в руке его филей. — Оу! Отцепись!

— Поговори мне еще! — пригвоздил его к постели я. — Тебе утешать женщин категорически запрещено!

— Ты слишком добрый, Серж, — улыбнулся он, лапая меня руками. — И это тебя погубит.

— Да ну!

— Ну да! А еще тебя погубит выключенный телефон. Если за обнимашки с полуголыми женщинами я тебя прощу, то за него ты огребешь по-крупному, понял? Я волнуюсь за тебя. Переживаю! А ты балбес и распиздяй, не можешь вовремя трубку зарядить.

— Ты преувеличиваешь, — нахмурился я. — Не надо меня пасти, как барана! Я уже большой мальчик, и вполне могу за себя постоять самостоятельно.

— Серж, пожалуйста, не лезь в бутылку, — накрыл лицо ладонями Ромка. — Я так устал! А тут еще ты пропал, а потом объявился в постели с бабой. Мои нервы на пределе, пожалей меня, а?

— Хорошо, хорошо, как скажешь, — переложил его руки на себя я. Потерся носом о его нос и прошептал ухо: — Ромка, а давай ты тоже выключишь телефон. На сутки.

— Но…

— Забудешь про планшет и ноутбук.

— Но…

— И я увезу тебя туда, где нет электричества, но есть свобода, радость и сплошное удовольствие.

— Звучит неплохо.

— Соглашайся, любимый.

— Когда ты так говоришь, я готов на все, — обнял меня Ромка. — Но сначала, ты должен вернуть мне потраченные зря нервы.

Я был только за, так что из дому мы выбрались лишь поздно вечером.

…

Река Ока. Глубокий вечер. Трава по пояс. Узкая полоска песочного пляжа. Багряный закат раскрашивает небо и облака в невероятные цвета. Аромат трав. Шепот листвы на деревьях. Прохладный ветерок. Я уронил палатку и рюкзак со спальниками и прочим барахлом для ночевки на природе возле плакучей ивы. Сказочное место! Вот Ромка-то пораду…

— Серж… Серж? Это что… это… я не понял, ты собираешься остаться здесь ночевать?!

Я обернулся, увидел ужас на Ромкином лице и расхохотался в голос.

— Да.

— В палатке?

— Да.

— Со спальниками?

— Да.

— На земле?

— Да.

— Пиздец, — простонал Ромка, в панике оглядываясь по сторонам. — Катастрофа!

— Спокойствие, только спокойствие, — поцеловал его в щеку я. — Обещаю, ты об этом не пожалеешь.

Ромка обреченно оглядел местность, прибил комара на шее и, похоже, решил для себя, что конец света близок, но я не дал ему страдать долго и все исправил. Поставил палатку, развел костер, оставляя потерянного лося жарить шашлыки, накачал большой и очень удобный матрас, застелил его теплыми пенками и спальниками, повесил на потолке палатки фонарик, превращая ее в уютный дом, выгнал вонючками комаров, а потом притащил из машины гитару и спел для Ромки все его любимые песни.

— Знаешь, а здесь не так уж и плохо, — растекся по пенке возле костра медузой лось.

— То ли еще будет, — хитро прищурился я, убирая гитару в палатку.