Двое строптивых

Также враг, если бы решил захватить эти башни, обнаружил бы, что в каждую из них очень сложно попасть. На своеобразной развилке двух молов стояла круглая башня Святого Павла с защищенными бастионом воротами — только ее взятие могло пропустить врага на молы, чтобы осадить башни Найяка и Святого Николая.

Но и это было еще не все! У портовых башен отсутствовали входы на первом этаже! Чтобы попасть внутрь, следовало сначала войти в тонкую стройную башенку, возведенную рядом с главной башней, подняться по лестнице, выбраться на открытую площадку на крыше башенки и затем по узкому арочному мостику, расположенному высоко над землей, войти внутрь большой башни. "Входные" башенки у Ангелов и Святого Николая возвышались почти вровень с большим башнями, в то время как каменная спутница гигантессы Найяка доходила ей только до начала второго этажа.

Цепь, преграждавшая вход в военную гавань, была приспущена в воду, поэтому каракка, осторожно ведомая опытной рукой Джарвиса, прямо по центру — в том месте, где цепь опускалась под воду наиболее глубоко — беспрепятственно прошла над препятствием.

У Жоффруа отлегло от сердца: штурман умудрился с утра уже неплохо "причаститься", а на критику по этому поводу ответил площадной бранью, однако, чего греха таить, дело свое совершил отменно. Слева по борту осталась башня Ангелов со своим молом с пушками, а каракка медленно сворачивала к деревянной пристани, ведшей к Морским воротам Родосской крепости.

Морские ворота были обрамлены двумя полукруглыми зубчатыми башнями, меж которых находился только недавно установленный мраморный барельеф с тремя небожителями: Богоматерью, святым Петром, а также святым Иоанном Крестителем — особо почитаемым покровителем ордена. Под изображениями были высечены гербы ордена, королевского дома Франции и великого магистра д’Обюссона, а также дата — 1478 год.

Помимо небесных покровителей, призванных защищать ворота, на подступах к крепости были готовы встретить врага несколько мощных башен, отражавшихся в водной глади гавани. Среди них над зубчатой стеной возвышались своды храма Богоматери Замка, а далее вправо, почти под сенью башни Святого Павла, располагались Арсенальные ворота — названные так потому, что за ними, внутри крепости, находилось приземистое здание рыцарского арсенала. Эти ворота (шириной в 9,9 метра и высотой в 5 метров) были обустроены так, чтобы втаскивать через них корабли в расположенные за крепостной стеной доки и верфи иоаннитов. Лео как раз увидел процесс затаскивания галеры в эти ворота для ее последующего ремонта и не мог не впечатлиться.

В общем, крепость представляла собой мощную твердыню, но надо признаться, что в самом конце 1476 года у султана был неплохой шанс захватить Родос, оставшийся из-за каприза природы практически беззащитным, словно извлеченная из раковины улитка. Страшный ураган пронесся над островом, порушив много домов и даже архиепископский дворец, но не в этом была главная беда — целый участок крепостных стен, смотревших на гавань, обрушился!

Суеверные жители увидели в этом гнев Божий и в унынии опустили руки, но умница д’Обюссон живо согнал всех на работы и заставил самоотверженно трудиться: и уныние прошло, и дело было сделано. Ну, а что поворчали, что он обошелся с горожанами, как с пленными магометанами, так, как говорится, собака лает — караван идет. Резво покончили с первоочередными работами, потом уж с меньшим спехом занялись второстепенными да отделочными. Теперь же приплывшие из Константинополя застали самый финал строительной эпопеи внутри гавани.

Потом внимание плывших на каракке привлекла пришвартованная большая венецианская галера под красно-золотым флагом с крылатым львом святого Марка.

Алчен венецианский лев! Все Средиземноморье хочет заглотить. И давно бы заглотил, если бы не османы. И тогда лев без зазрения совести позволяет себе все, что сам считает позволительным для себя — мол, кто осмелится осудить меня? Одной когтистой лапой он воюет с турками, другую подает им в знак верности и союза, и при этом умудряется ими обеими пригребать себе владения.

Лев думает, на Родосе этого не знают, но нет. Совершенная шпионская сеть магистра д’Обюссона уже донесла ему из самого Константинополя о том, что венецианцы за спинами всех своих союзников готовятся заключить с османами сепаратный мир. Чуть позже кое-какие подробности о венецианском посольстве приватно сообщил брату Жоффруа невозмутимый д’Обюссонов секретарь — итальянский рыцарь Филельфус…

Однако мы немного забежали вперед в нашем повествовании. Вернемся немного назад, к тому моменту, как Жоффруа с сопровождавшими и Торнвилль высадились на деревянный пирс, ведший на сушу к Морским воротам.

Новоприбывшие дали объяснения страже и вошли внутрь крепости, в ту ее часть, что носила наименование Хора, или Бурго. Она была населена, по преимуществу, греками, хотя имелось там и определенное количество латинян, а также евреев, особняком живших в своем квартале близ госпиталя Святой Екатерины и одноименных ворот.