Двоедушник

Цена жизни Виктории. Долг за все ее счастливые спасения.

– Ты пришла одна, – печально констатировал Виктор. – Мне очень жаль.

И вытянул руку.

Пистолет. Ника только в кино такое видела.

С искаженным, как от сильной боли, лицом Вик направил оружие на лежащего Антона. Даже сквозь завывания ветра Ника расслышала вскрик Шанны.

– Подождите! – Ника не решалась подойти ближе. Застыла на месте, лихорадочно соображая, о чем еще с ним говорить. – Может быть, я могу чем-то помочь?

– Нет, – ответил Виктор и с горечью в глазах покачал головой. – Ты и так опоздала. Нам пора уходить…

Чьи-то руки мягко высвободили рукоятки кистеней из ее дрожащих от напряжения пальцев. А потом отодвинули в сторону саму Нику.

Очередной порыв ветра бросил в лицо запах полыни.

– Как ты здесь оказался?

– Полупутем до «мукомолки», а дальше пешком, – ответил Игни и улыбнулся – открыто и совсем не обиженно. – Я ведь неживой. Ты ничего о нас не знаешь.

Он прошел вперед и встал между Антоном и Виктором. Сложенные пополам кистени он держал в руках за спиной, как бесполезную игрушку.

– Чего ты хочешь?

– Чтобы ты отвел их на изнанку. Вместо меня.

Они общались, как старые знакомые. Почти что друзья. Словно случайно встретились посреди оживленной улицы и обсуждают последние новости. Один – бесконечно уставший от борьбы за любимую. Второй – от борьбы за то, чтобы называться живым.

Они не хотели больше бороться.

– Я сделал бы сам, но не могу ее оставить, – объяснял Вик. – Ее нельзя оставлять. Она пропадет здесь одна, без меня. А ты… Тебя ведь ничего не держит, верно?

Игни кивнул. Ветер трепал его волосы и распахнутый воротник куртки.

– Я их не трону, – прибавил Виктор. – Обещаю. Может быть, мое слово и то, что парень не проснется, станет небольшой компенсацией за твою услугу…

После этих слов Шанна метнулась к Антону, обхватила его обеими руками, попыталась закрыть собой. Только вряд ли она могла помешать тому, о чем говорил Виктор.

– Понимаешь, – продолжал тот, словно оправдываясь, – я всегда был уверен, что мне придется ее покинуть. Меня пугала не изнанка, а то, что, стоит мне уйти, она снова… не переживет. И все окажется напрасным. Но… Не знаю, слышал ли ты эту историю. О второй душе, которая смогла расплатиться и остаться здесь. Вместо нее на изнанку отправился другой. Доверенный. Принес себя в жертву, чтобы она могла жить.

– Бред, – заключил Игни. – Если бы можно было подарить кому-то свой долг, все вторые души бы так делали.

– Нет! Это шанс! Шанс для меня и Виктории быть вместе – не единым целым, а двумя людьми, как было раньше! Ты отведешь Есми на изнанку. Тебя ничего не держит. У тебя нет близких. Ты совсем один, тебе неважно, лицо или изнанка… я знаю. А может, там даже лучше! Там могут быть другие такие, как ты…

– У меня есть выбор? Время подумать?

Виктор качнул головой.

– Тогда сделай одолжение – подожди немного, – попросил Игни. Развернулся и направился к Нике.

Она ровным счетом ничего не понимала, но с трудом сдержалась, чтобы не вцепиться в него намертво. Сдержалась. Стояла, сжав кулаки так, что ногти больно впивались в ладони.

– Что происходит? Куда ты собрался? – Плохо скрываемая паника уже металась у нее в груди в поисках выхода.

– Послушай… я понял, что ты хотела услышать от меня там, в доме. – Игни, напротив, выглядел необычайно спокойным. Не хмурится, не кусает губы… Расправил плечи, голову поднял. И видно, как бьется на шее тонкая жилка. – Я понял, – повторил он. – Я скажу.

Наклонился и шепнул ответ ей на ухо.

– Угадал?

Убил. Одной-единственной фразой. Ника и сама не знала, чего именно тогда от него добивалась. Она злилась, и кричала, и думала, что права. Просто все пошло не так, как она рассчитывала. Вот и взбесилась. Но точно не ждала ничего подобного.

Правда, то, что он только что сказал, стоило того, чтобы ждать. Гораздо дольше.

И того, чтобы бежать за ним. Заставить вернуться. Отмотать время назад, отменить этот день, это место, этих людей с их трагедиями, историями и правдами… Все то, что вынуждает его уйти.

Но она не побежала. Не заставила. Не отмотала.

Он ушел. Спрыгнул с платформы, спрятал руки в карманы и зашагал вдоль колонны призраков. Ни разу не оглянулся.

Только когда белесые силуэты тронулись, наконец, с места и один за другим начали исчезать за гранью, разделяющей свет и тьму, Игни махнул рукой. Не Нике – в никуда. Всем присутствующим. И прибавил шаг.

Вскоре Ника потеряла его из виду, а вдалеке, светящимся пунктиром повторяя изгиб реки, начали загораться маленькие яркие точки. Есми освещали себе путь. Каждый – своим огоньком. Бесшумная траурная процессия. Самая печальная из возможных.

До Ники наконец-то дошел смысл происходящего, и она рванулась вперед, но Виктор не позволил. Схватил ее сзади за локти и держал до тех пор, пока не перестали быть видны последние огни Есми.

Надо было тоже сказать Игни правду.

Теперь никогда уже не скажет.

Никогда, так ведь?

Ветер резко стих. В наступившей тишине стало слышно, как судорожно всхлипывает Шанна.

– Не дышит… – Подняв заплаканное лицо, она переводила мутный взгляд с Виктора на Нику.