Двоедушники

– Кое-где бывает, и довольно суровая. Но не в Таркалине. Там климат очень мягкий, почему и расплодились в лесах всякие вольные люди да бандиты, – фыркнул Никита, снимая пуховик и оставаясь в свободном длинном свитере.

– Почему ты не дал мне услышать, как ты разговаривал с Марецким?

– Тебя это беспокоит?

– Значит да, если спрашиваю.

Никита пожал плечами:

– Я не знал, чем закончится этот разговор, и не хотел, чтобы ты увидела и услышала, каким я бываю в минуты крайнего разочарования в человеке.

– И что?

– На первый взгляд всё не так плохо. Лёха, конечно, не обрадовался, но обещал, что если мы не позвоним ему, что успели вернуться к сроку, он свяжется с Ивановой накануне её планового визита и что-нибудь наплетёт ей. Так что, если совсем уж ничего внезапного не случится, у Эрика есть ещё минимум пять суток, чтобы как-то приспособиться. Всё лучше, чем ничего.

Никита подождал, пока я сниму свою куртку и брошу её на холодный кожаный диван, сам надел рюкзачок с водой, подтянул ремешки.

– Ты всё помнишь? – виновато спросил он, глядя в глаза. – Нельзя смотреть на вспышку. И… надо потерпеть…

– Ты опять меня немножко придушишь?

– Я буду очень осторожен, – улыбнулся он, подавая мне руку.

Мы вышли на крышу. Я бросила взгляд на покрытое инеем ограждение. Здесь Алиша скинула вниз Макса. Да, она защищала своего мужчину и господина, и да, я бы на её месте, наверное, вообще всех сбросила!.. Но это был мой Макс, а она убила его. И как я теперь должна с этим справиться?!

– Не надо, Ладушка, – его рука выпустила мою ладонь и крепко обхватила за плечи. – Не смотри туда. Забудь.

– Прости, я много чего умею в этой жизни, но только не забывать.

– Пойдём, малыш, пойдём, – он настойчиво потянул меня к открытой двери чердака.

Теперь Макс редко называл меня малышом. Наверное, потому что он теперь не совсем Макс и прекрасно видит, какой из меня малыш, с моим-то ростом в два с половиной аршина. Но сейчас он точно Макс. Точно-точно.

– Идём, – он увлёк меня прочь от опасного места, вызывающего самые тяжёлые воспоминания.

На промёрзшем чердаке пахло пылью ещё сильнее, чем летом.

Он отошёл к дверному косяку, сделал несколько приставных шагов вдоль стены, потом ещё несколько на середину помещения. Отмерив расстояние и заняв правильную позицию, вынул из кармана тарк и взглянул на меня.

– Готова?

– Да.

– Иди ко мне.

Я подошла, обняла его осторожно. Он чмокнул меня в висок и повернул, прижал спиной к себе.

– Закрой глаза, малыш. Медленно и глубоко вдохни.

Я закрыла глаза. Начала вдыхать, и сразу почувствовала на горле железную хватку его руки. Сквозь веки заполыхал зелёный огонь, но через секунду нажим усилился, и всё померкло.

Глава 14

Первое, что я почувствовала – холод.

– Кто-то сказал, что здесь нет зимы, – проворчала я, пытаясь продышаться. – Какая холодрыга!

– Так ты из лужи-то вылезай, – послышался голос Никиты где-то совсем не близко. Вообще откуда-то сверху.

– Эй, а ты где? – испугалась я, поднимаясь на ноги и пытаясь открыть слипающиеся глаза.

В бесконечно-высокой башне Таркалина по-прежнему было, как в болоте. Ничего-то с прошлого лета не изменилось. Отовсюду текла вода. Где капала, а где лилась струями. И такой же полумрак, невнятный свет сквозь веками не мытые стрельчатые окна.

– Лада, ну выйди же из воды, наконец! – взмолился Никита где-то уже не так далеко.

Я поднялась на какое-то возвышение. Лужа осталась внизу.

Повертевшись на месте, я разглядела, откуда Никита со мной разговаривал. Он спускался по узкой качающейся лестнице, которая зигзагом вилась по бесконечной отвесной стене, как шнуровка. Половины перил у лестницы не было, да и значительной части ступенек тоже, и всё это потрескивало под его ногами и жалобно поскрипывало.

– Ты как туда попал? – удивилась я.

– Так иногда бывает, особенно когда в старых порталах перемещаются двое с одним тарком. Портал даёт небольшой разброс на выходе.

– Отлично, – проворчала я. – Небольшой такой разброс, только я почему-то всегда в луже.

– Не завидуй, – засмеялся Никита. – Мне тоже не особо повезло.

Он остановился на краю обвалившейся лестницы на высоте где-то метра три – четыре.

– Ой, Никит! Только не прыгай – нельзя тебе с твоей спиной!

– Ну, что ж мне теперь с моей спиной – поселиться здесь? – раздражённо фыркнул Никита. – Другого способа спуститься я не вижу.

Он присел, развернулся, скользнул вниз и повис на вытянутых руках, ухватившись за последнюю ступеньку. Когда почти перестал раскачиваться, отпустил ступеньку и приземлился на четвереньки.

Я побежала к нему.

– Ты как?

– Всё в порядке, – отозвался он и с трудом разогнулся. – Сильно вымокла?

– Да поменьше, чем в прошлый раз, – заверила я, хорошенько себя ощупав. – Если ты не ошибся, и здесь вправду нет мороза, то нормально…

– Пойдём? – Никита кивнул на огромную тяжёлую дверь в наружной стене.

– Давай посидим чуть-чуть, а то в голове звенит, – схитрила я. Ничего у меня в голове не звенело, но я видела, как Никита болезненно морщится, переминаясь с ноги на ногу.

Чуть в стороне мы нашли сухую каменную скамью и сели.