Двойная ложь

— Не знаю, что и сказать. Я звонила Виктору, он об этом тоже ни малейшего представления не имеет. Единственное, что сказал Ломакс: «Произошло нечто весьма необычное».

ЧАСТЬ IV

10

Кабинет судьи. Ровно девять тридцать. Все в сборе. С Терри и Виктором я встретился в вестибюле. Виктор, который всегда следил за собой, сегодня постарался довести себя до полного совершенства. Что касается Терри, то и она удивила меня тем, что явно провела перед зеркалом несколько лишних минут. Ее волосы, обычно спадавшие вниз, были теперь зачесаны назад и аккуратно заколоты.

Чем же я мог оправдать свой вид?

— Вы забыли застегнуть пуговицу, — сразу сказала мне Терри.

Я глянул вниз — точно, рубашка под галстуком съехала в сторону. Я привел ее в порядок.

— Вот, — сказала Терри. — Так-то лучше.

Я кивнул. После чего немедля расправил плечи и выпрямился. Она улыбнулась.

— Так чего же, по-вашему, нам следует ожидать? — спросил я.

— Даже представить себе не могу, — ответила Терри.

Виктор взглянул на часы:

— Самое время выяснить.

Они повернулись и зашагали по вестибюлю. Я тащился сзади. Дверь кабинета Ломакса была открыта, и мы вошли. Ломакс отсутствовал, однако в кабинете уже сидели, ожидая его, Хеммерсон с парой своих помощников — мужчиной и женщиной.

— Привет, Гленн, — сказал Виктор.

— С добрым утром, Виктор. С добрым утром, Терри.

Меня Хеммерсон удостоил лишь коротким кивком. Я присел на диван, стоявший сбоку от письменного стола Ломакса.

Судья Ломакс вошел в кабинет. В одной руке он держал чашку кофе, в другой — зловещего вида красную папку. Усевшись за заваленный бумагами стол, он принялся расчищать на нем место для папки.

— Все здесь? — спросил он, не поднимая головы и перебирая бумаги.

— Да, — ответил Хеммерсон.

— Да, — подтвердила Терри.

Ломакс поднял глаза. Взгляд его искал кого-то; впрочем, кого именно, стало ясно сразу — обвиняемого. Когда он посмотрел на меня, я попытался понять что-нибудь по его лицу, однако старик сохранял выражение опытного игрока в покер.

Нажав на телефоне кнопку, Ломакс склонился к микрофону:

— Юнис, будьте добры, зайдите ко мне.

В кабинет вошла, неся стенографическую машинку, худощавая, седоволосая женщина. Не поздоровавшись с нами, она уселась за спиной судьи.

— Ввиду необычного характера того, что сейчас произойдет, а также его воздействия на процесс я хочу застенографировать нашу встречу, — сказал Ломакс.

Юнис застучала по клавишам — так быстро, что пальцы ее словно бы стали расплываться в воздухе.

Ломакс обратился ко мне:

— Доктор Ремлер, я хотел бы, чтобы вы еще раз описали нам женщину, бывшую, согласно заявленному вами, вашей пациенткой.

Я обменялся взглядами с Терри, она кивнула.

— Рост около ста шестидесяти пяти сантиметров. Худощавая. Светлые волосы ниже плеч, — сказал я.

Выслушав это, Ломакс приоткрыл папку. Едва-едва. И извлек оттуда цветную, сделанную поляроидом фотографию. Подержал ее передо мной:

— Вы описали вот эту женщину, доктор Ремлер?

Я наклонился, вгляделся в снимок. Женщина, стоявшая на ярком солнечном свету на улице. Худая, среднего роста, светлые волосы почти до плеч. Все в ней отвечало описанию Таинственной пациентки, все, кроме одного: это была не она.

— Нет, — ответил я, — это другая женщина.

— Вы уверены? — спросил Ломакс. — Приглядитесь получше.

— Да, я уверен, это не она.

Было ясно, что Виктор и Терри не знают, как отнестись к моему ответу, впрочем, главное, что они ощущали, — это разочарование. Если бы женщина на фотографии оказалась моей Таинственной пациенткой, дела у защиты доктора Ремлера пошли бы намного лучше.

Хеммерсон улыбнулся. Пули прошли над головой обвинения.

Ломакс вернул снимок в папку и вытащил другой. Он предъявил его мне, как и первый. Я смотрел на фотографию и не верил своим глазам.

Это она. Таинственная пациентка. Худощавая, среднего роста, светлые волосы почти до плеч. Но на этот раз — точно она. Ложная Саманта Кент. Она была в длинном черном платье и в красной накидке поверх плеч.

— Доктор Ремлер? — произнес Ломакс. — Доктор Ремлер?

Нужно было сказать что-нибудь — хотя бы для Юнис с ее стенографической машинкой. Протокол должен констатировать то, о чем все присутствующие и сами уже догадались.

— Это она. Вне всяких сомнений, — сказал я.

Первое вызванное снимком потрясение быстро уступило место осознанию того, где он был сделан. Запечатленная на фотографии женщина стояла под уличным фонарем у ступенек, ведущих в музей «Метрополитен», туда, где проводило прием «Общество Кеспера». А значит…

— Что такое, доктор Ремлер? — спросил Ломакс.

Он не сводил с меня глаз. Его явно интересовало выражение моего лица — лица человека, мысленно решающего задачку на сложение: «Один плюс один — это будет…» Как вскоре выяснилось, Ломакс отлично знал, сколько это будет.

Таинственная пациентка была на фотографии не одна. Ломакс показал мне лишь половину снимка. Вторая была отогнута назад. Ломакс расправил снимок, и картина стала полной. Я и моя Таинственная пациентка. Стоящие бок о бок.

Хеммерсон улыбаться перестал. Зато Терри с Виктором прямо-таки светились от радости.