Двойная тайна от мужа сестры

Дожидаюсь мрачного кивка мужа и замечаю его недовольный взгляд, брошенный на детей, но он оборачивается на табло со временем «нашего» вылета и чуть расслабляется.

Подхватываю детей, а затем веду их в туалет. Как можно дольше тяну время, а затем возвращаюсь и вижу, что Олег сидит на скамье, постоянно глядя на часы.

Его нервозность привлекает внимание, и если он думал спрятаться от проверяющих, то своим поведением может добиться обратного. Впрочем, это уже не мое дело.

Я тоже далека от спокойствия. Так и кажется, что я совершаю ошибку, не звоня Давиду. А вдруг что-то случилось? Почему я сразу подумала, что он меня бросил? Снова повторяю ошибки прошлого, не даю нам шанса, а он ведь просил доверять.

Беру в руки телефон, но тут же убираю обратно, потому что Олег внимательно смотрит на меня, давая понять, что я сделала свой выбор. Вскидываю подбородок и смотрю ему в глаза.

— Он не позвонит, Ев, — хитро щурит глаза, угадывая мои намерения.

Не притворяюсь, что не понимаю, о ком речь.

— Рано или поздно нас найдут. Ты же не думаешь, что получится спрятаться?

— Ты теперь неинтересна никому, есть настоящая наследница, — давит на больную мозоль, совсем меня не жалея.

— Да, миллионов Стоцких нам не видать, — говорю с горечью, будто меня это действительно волнует.

— Ничего, я содрал с каждого что мог, — бахвалится муженек, а потом вдруг на кого-то смотрит. Невольно оглядываюсь, замечая знакомое лицо. Не сразу соображаю, кто это, но потом приходит понимание, что белокурая девушка — это та самая стюардесса, которая обслуживала нас в полете сюда. Стоит, мнется, боится подойти.

— Какая хорошая у нее память, — язвлю, не сдержавшись, — узнала пассажиров и хочет поприветствовать. Похвально!

— Ев, тебе не идет, — усмехается Олег, подмигивая красотке, которая тут же тушуется и краснеет. — Ну, я воспользовался знакомством и попросил ее немного отвлечь внимание работников аэропорта, ща какого-то доходягу будут на наркотики шмонать, вызовут собак, а мы спокойно пойдем на рейс.

— Тогда иди, благодари, — фыркаю я, поняв, что муж мне изменял с этой стюардессой, я нисколько не сомневаюсь, что они не просто друзья.

— А мы тогда тоже отойдем, — говорю ему и тяну детей к стойке с игрушками.

Мимо нас в скором времени действительно проходят люди в форме с собаками, возле одной группы людей царит нездоровое оживление, в то время как Олег мило воркует с блондинистой красоткой.

Немного нервничаю, практически покрываюсь потом, но задуманное проходит успешно. Отменяю рейс до места, куда летит Олег, и оформляю посадочные на свой самолет. Мы идем в сторону Олега, как вдруг меня тянет за рукав Том.

— Мама, мама, смотри, это разве не дядя Давид?

От его слов у меня начинает бешено колотиться сердце, невольно наполняясь радостью и затаенной надеждой.

Вот только, когда я гляжу туда, куда указывает пальчик ребенка, испытываю разочарование, видя лицо Горского на экране плоского телевизора, который висит посередине холла. Видимо, какие-то бизнес-новости, раз его показывают по телевизору.

— …произошло ДТП, в результате которого пострадал известный бизнесмен, член совета директоров… Давид Горский… — слова ведущей доносятся до меня, как сквозь вату.

Отвлекаю детей, показывая на игрушки, стоящие за витриной одного из магазинчиков, и ненадолго это работает, так что они не заостряют внимание на новостях. Тут подлетает Олег и тянет меня в зону досмотра багажа.

— Там… — сглатываю, оборачиваясь на экран, но на экране уже транслируют другой репортаж. — Нам надо вернуться, Олег.

Муж негодующе хмурится и поджимает губы, качает резко головой.

— Нет, у нас скоро вылет, — раздраженно говорит он, а затем с силой сдавливает мой локоть, тянет к зеленому коридору.

Мысли хаотично мечутся. Неужели с Давидом что-то произошло? Жив ли он? Всё ли в порядке? Сердце разрывается от боли, глаза слепнут, я не понимаю, что делать. Если он умрет, что с нами будет?! Как я смогу жить без него? Но додумать мысль не успеваю. Рука Олега причиняет боль, я было хочу прикрикнуть на него, но так, чтобы не испугать близнецов, как внезапно раздается чужой крик. Знакомый, родной.

— Ева! — призрачный голос Давида слышится издали и кажется галлюцинацией, больным ответом моего мозга на стресс.

Но нет, Олег тоже реагирует, значит, это реальность.

Муж, слыша Горского, усерднее толкает меня, и я уже почти по инерции прохожу через ворота, как вдруг меня резко тянут обратно.

— Мужчина, вы куда лезете? — вопит чей-то яростный женский голос. — Здесь очередь, вообще-то!

Мой нос утыкается в мужскую грудь, я вдыхаю приятный аромат и поднимаю голову. И сталкиваюсь с теплыми глазами Горского.

— Давид… — хрипло шепчу, не могу поверить в то, что он здесь. — Авария…

Он открывает рот, чтобы что-то ответить, но его перебивает Олег.

— Явился, — язвит, ничуть не скрываясь. А затем обращается ко мне: — Всё же его выбираешь, а, Евка? Говорила мне мать, что ничего… Впрочем, неважно.

Он не продолжает, но я услышала в его словах горечь, словно его всё происходящее ранит. Да быть того не может.