Двойная жизнь Алисы

Кондратьев преданно любит ее уже много лет. Они познакомились, когда начали учиться в мастерской Филонова. Среди учеников Филонова ходила шутка: «Что будет с Порет, когда ее Кондрашка хватит?» Шутка, но он никогда не «хватит», он относится к ней, как к хрупкой драгоценности.

Алиса Ивановна рассказывала, как Филонов орал на Кондратьева, чуть ли не пешком пришедшего учиться из Рыбинска: «Здесь вам не опера, где пажи волокут шлейфы дам! Пальто ей подаете, собаку выводите… вы слышите меня?!» А Кондратьев, будто во сне, отвечал ему: «Да, Алиса Ивановна…» Правда это или анекдот? Все, что рассказывает Алиса Ивановна, звучит как анекдот.

Это было в двадцать шестом году, как сказал Павел Михайлович, «когда ты пешком под стол ходил»… Ну, положим, не совсем пешком: в двадцать шестом году умерла бабушка, мне было двенадцать, и я перешел к Ма, на чем мое детство закончилось. Но Кондратьеву приятней думать, что я и сейчас еще ребенок. Ему оттого не стыдно и не страшно открыться мне, что он не считает меня взрослым мужчиной, перед которым нельзя проявить слабость. Передо мной можно, я младше всех почти в два раза, вот и стал его доверенным лицом, таким другом не всерьез.

Кондратьев, узнав о том, что я нигде не учусь по причине дворянского происхождения, отнесся ко мне как к древнему ископаемому или фараону, восставшему из захоронения. Он воспринимает наше время как безусловно советское. Но после революции прошло чуть больше десяти лет. Что такое десять лет?! Даже я в масштабах своей жизни понимаю, что десять лет — это ничто, живы еще поколения, воспитывавшиеся в прежних понятиях, и что в любом инвалиде с неожиданно благородным лицом мог бы оказаться мой отец или кто-то другой из лучших родов России. Скоро вокруг будет одна лишь советская жизнь, но пока еще все разное.

Сейчас он ко мне хорош. А я так его просто полюбил.

В сегодняшней компании я не третий лишний. Алиса Ивановна знает, что я влюблен в нее так же сильно, как Кондратьев, но поскольку она не любит ни его, ни меня, то никто из нас не лишний (или оба лишние). Но ей с нами двумя хорошо, мы ее свита, два пажа, старший и младший. Она берет одного из нас (или обоих) с собой, когда нужно, как берут зонтик или сумочку.

Сегодня мы идем в Гостиный Двор: Кондратьев хочет, чтобы Алиса Ивановна выбрала себе подарок ко дню рождения. Я пока не могу ей этого предложить, но до дня рождения Алисы Ивановны еще есть время, и у меня готов план, где взять денег: сделаю для ЖАКТа плакат «Бей по врагу социалистической стройки!».

В Гостином Дворе в каждом магазинчике Кондратьев робко показывал Алисе Ивановне на какую-нибудь вещицу и спрашивал, не хочет ли она, чтобы он подарил ей это. Все вещички были ценой от 30 копеек до рубля. Алиса Ивановна от всего отказывалась. Кондратьев расстраивался, задуманный им красивый жест на глазах превращался в неловкость.

Алиса Ивановна любит над ним издеваться. Зачем она велела ему носить короткие брюки? Зачем велела выстричь челку? Из-за нее он выглядит смешно… Зачем она заставляет его снимать обувь, и он ходит по квартире в носках? Он не понимает, что она смеется над ним.

На самом деле таких хороших людей, как Павел Михайлович, редко встретишь. Он именно что хороший! Добрый, нежный, всегда чем-то смущен, чего-то робеет. Скромный. Очень высоко ценит хорошее к себе отношение, будто не уверен, что заслуживает его. Отчего он так робок в душе, считает себя таким незначительным, что чужая приязнь его удивляет и трогает? Он вовсе не некрасив, у него приятное лицо, длинные ресницы. Даниил Иванович говорил, что Кондратьеву не нужны ресницы, что когда он ест суп, на них всегда остается или капуста, или морковь.

Какая ирония, что такой робкий человек так сильно полюбил Алису Ивановну, совсем не робкую. Но Павел Михайлович, как это бывает с хорошими, искренними людьми, в конечном расчете выигрывает от своей доброты и нерасчетливости: любит и счастлив своей любовью к Алисе Ивановне.

Вот тут как раз место и время признаться себе, что я крайне непоследователен. То, что мне прежде страшно не нравилось, ее колкость, стремление все превратить в анекдот… сейчас нравится. И я уже не по-детски выбрал Алису Ивановну, не «ах, я влюблен…», я действительно полюбил Алису Ивановну.

Но я могу объяснить себе, почему после стольких метаний между Алисой Ивановной и Татьяной Николаевной окончательно выбрал Алису Ивановну.

…Алиса Ивановна от всего отказывалась, и Кондратьев уже и не знал, что ей предложить, как вдруг в антикварной лавке она увидела стул чиппендейл за 1500 рублей. И попросила Кондратьева купить ей этот антикварный стул. Я решил, это шутка. И смутился от такой ее шутки, но она не пошутила! Оттянула пальцем глаз, получилось такое забавное трогательное лицо, что любой купил бы ей все, что она просит.

Кондратьев поплелся к кассе на дрожащих ногах, шатаясь, почти что в обмороке отдал в кассу все деньги, что у него были (случайно было так много, только что получил за большую работу), и купил ей антикварный стул.