Двойная звезда

Эти ужасные маски чуть было не испортили все дело. Мне никогда не приходилось пользоваться космическими дыхательными аппаратами и аквалангом, и я думал, что маска что-то в этом роде. Оказалось, это не так. Модель, которой отдавал предпочтение Бонфорт, оставляла рот свободным. Это была модель «Сладкие ветры» компании «Мицубиси», которая подает обогащенный воздух прямо в ноздри — носовой зажим, патрубки в ноздрях, трубки, идущие от ноздрей за спину к сгущающему устройству. Готов признать, что это замечательный прибор, если к нему привыкнуть — в нем можно разговаривать, есть, пить и т. д. Но лучше бы дантист засунул мне в рот обе руки.

Сложность состоит в том, что приходится сознательно контролировать движения мускулов рта. В противном случае, вместо речи получается шипение, вроде как у чайника, потому что проклятая штука работает на разнице давлений. К счастью, пилот установил в салоне марсианское давление, как только мы успели надеть маски, дав мне, тем самым, минут двадцать на то, чтобы освоиться. Все же какое-то время я был полностью уверен, что дело ни к черту, и все из-за какого-то глупого устройства. Но я напомнил себе, что уже пользовался этой штукой сотни раз и привычен к ней, как к зубной щетке. В конце концов, я убедил себя в этом.

Дэк сумел избавить меня от часовой беседы с резидент-уполномоченным на борту челнока, но совсем избежать его нам не удалось он встречал челнок на взлетном поле. Время поджимало, и это давало мне право избегать тесных и длительных контактов с другими людьми, так как пора было отправляться в марсианский город. Это вполне понятно, хотя на первый взгляд и кажется странным, что человек может чувствовать себя в большей безопасности среди марсиан, чем среди людей.

Но еще более странно было оказаться на Марсе.

Глава 5

Уполномоченный Бутройд был ставленником партии Человечества, как, впрочем, и весь его персонал, за исключением технических специалистов гражданских служб. Но Дэк сказал мне, что шестьдесят против сорока за то, что Бутройд не имеет ни малейшего отношения к заговору. Дэк считал его честным человеком, но глуповатым. По тем же самым причинам ни Дэк, ни Родж Клифтон не считали, что Верховный министр Квирога каким-либо образом приложил руку к похищению. Они считали, что это дело рук тайной террористической группы, существующей внутри партии Человечества и называющей себя «людьми действия». А уж они, по мнению моих товарищей, тесно связаны с некоторыми уважаемыми денежными мешками, которые крепко держатся за свои прибыли.

Но после того, как мы приземлились, произошла одна вещь, которая заставила меня задуматься — так ли уж честен и глуп этот Бутройд, как думает Дэк. Ничего страшного, конечно, не случилось, но момент был из тех, которые пробивают бреши даже в самом лучшем перевоплощении. Так как я был Очень Важным Гостем, уполномоченный явился встречать меня, но поскольку в настоящее время я не занимал никакого официального поста, кроме того, что являлся членом Великой Ассамблеи и путешествовал в качестве частного лица, мне не оказали никаких официальных почестей. Бутройд был один, если не считать его помощника — да еще маленькой девочки лет пятнадцати.

Я знал его по фотографии и кое-что помнил со слов Роджа и Пенни, которые постарались рассказать мне о нем все, что знали сами. Я обменялся с ним рукопожатием, осведомился, не беспокоит ли его больше синусит, поблагодарил за то приятное время, которое провел на Марсе в прошлый раз, а затем поговорил с его помощником в той доверительной манере «мужчина с мужчиной», в которой Бонфорт был так силен. Затем повернулся к юной леди. Я знал, что у Бутройда есть дети, и что у него должна быть девочка примерно этого возраста. Но я не знал — а может быть, Родж и Пенни также не знали — встречался я с ней когда-либо или нет.

Бутройд сам помог мне.

— Вы еще не знакомы с моей дочерью Дейдрой. Не так ли? Она уговорила меня взять ее с собой.

Ни на одной пленке — из тех, что я просматривал, не было показано, как Бонфорт обращается с маленькими девочками — поэтому мне следовало быть Бонфортом — вдовцом около шестидесяти, у которого нет ни собственных детей, ни даже племянников, равно как и опыта общения с детьми-подростками — но есть богатейший опыт общения с самыми разными людьми. Поэтому я стал вести себя с ней, как будто ей, по крайней мере, в два раза больше лет, чем на самом деле. Я даже поцеловал ей руку. Она вспыхнула, и на лице ее отразилось удовольствие.

Бутройд, кажется, тоже был доволен и сказал:

— Ну, что же ты? Не стесняйся, попроси. Другого случая у тебя не будет!

Она еще более покраснела и произнесла:

— Сэр, не могли бы вы дать мне автограф? У нас в школе все девочки собирают. У меня есть даже автограф мистера Квироги… И мне очень хочется иметь ваш. — И она достала блокнот, который до этого все время держала за спиной.