Двойня для Цербера

Зависаю над ней, сбитый с толку этой новостью, пока Агния тихо лежит подо мной с раздвинутыми ногами. Чувствую себя полным идиотом. Я же уже ласкал ее в ресторане…Хотя, возможно, был так увлечен, что не почувствовал. Или палец затолкал недостаточно глубоко.

Что ж, сейчас проведем тест на честность. Раздвигаю губки, на которых смазка уже застыла пленочкой, похожей на сырой яичный белок, и ввожу в очень узкое, обволакивающее пространство палец до основания. Упираюсь в преграду, встретить которую, честно говоря, не ожидал.

Вскрикнула, дернулась так, словно внутри оказался совсем не палец. Пытается сдвинуть ноги, но это дохлый номер.

Мне ничего не стоит сделать Асю женщиной здесь и сейчас. И в то же время что-то стопорит. Словно ведром холодной воды окатили. Член поник и желание словно в землю ушло.

Слезаю с нее, но продолжаю магнититься на гипнотический взгляд широко распахнутых, мокрых глаз. Когда Ася рядом, со мной начинает происходить какая-то хрень. Меня не смущает и не радует, что ее «цветочек» еще не сорван. Я не планирую открывать по этому поводу шампанское и засыпать кровать розовыми лепестками. Но я все же не насильник.

Для меня нормально брать женщин жесткого и грубо, но Асе я решаю дать время подготовиться к первому разу. Не знаю. Или мне просто самому нужно перезагрузиться, чтобы воспринимать ее как обычную бабу, а не как херову заплаканную мученицу.

Да и обещал я Агнии, что она станет бегать за мной, не просто так. Сейчас прикормлю, приучу к себе и начнет пускать слюнки, облизывать меня и ревновать. Но для этого введение в мир секса должно быть более волнующим.

— Иди к себе, — проговариваю я и развязываю галстук, освободив затекшие запястья, на которых горит широкая красная полоса.

Приподнимается на локтях и продолжает выедать мне душу своими глазками бедной овечки.

— Пошла к себе, я сказал! — реву я, чувствуя, что вскипаю.

Поднимается, пытаясь прикрыться остатками разорванной одежды, и несется к лестнице. Спотыкаясь о ступени, поднимается на второй этаж и вскоре теряется из виду.

— Блядство, — вырывается у меня.

Плюхаюсь на спину на нагретое нашими телами место, где только что боролся с ней.

* * *

Разбитость как с бодуна, хотя вчера не выпил и капли. Все она виновата. Никак не идет из башки. В ушах стоит жалобное нытье, а перед глазами — заплаканное лицо. Если бы вчера оттрахал Асечку с полной отдачей, успокоился бы. А сейчас злой как черт и не только из-за нереализованного стояка. Раздраконила меня ее невинность. Словно еще раз обозначила жирной красной чертой мою недостойность.

Я уже давно не мальчишка без пушка на подбородке и яйцах, и бессонные ночи без бабы, зажатой между моим телом и матрасом, — это нонсенс. Если сейчас не сброшу напряжение и ярость, Асечке не поздоровится. Тщательно обматываю кисти боксерским бинтом, чтобы после тренировки от костяшек осталось хоть что-то, кроме кровавого фарша.

Медленно обхожу кругом здоровый боксёрский мешок, который подвешен мощными цепями к креплению на потолке. Встаю в стойку и замираю на миг. Пытаюсь понять, на кого я вообще злюсь. На нее, потому что так яростно выказывает свое фи? Херова ванильная принцесса. Избалованная мажорка, не знающая жизни. Или, может, на себя из-за непонятно откуда взявшейся мягкотелости? Должен был намотать ее длиннющие волосы на кулак, развернуть к себе попкой и жестко трахнуть, забив на наличие несущественной преграды. А я дал задний ход.

Стискиваю зубы так сильно, что они начинают скрипеть, и сжимаю кулаки до боли. Отвожу назад левый локоть и выстреливаю в мешок, который разбивается совсем не так приятно, как человеческое тело. Альтернативы сейчас нет. Молочу невидимого соперника до жара во всем теле и сбившегося дыхания.

Мышцы забиты, а руки уже просто не ворочаются, но я продолжаю рваться вперед. Сердце долбится в грудную клетку, грозя пробить ее, но я превозмогаю себя. Лупцую мешок, пока без сил не падаю на колени.

Мое природное упрямство не позволяет надолго оставаться в положении поверженного. Вскакиваю на ноги, к которым словно привязали мешки с песком, и иду в душевую.

Встаю под огненные струи и понимаю, что безумная тренировка, выпившая все силы, не уняла бешеного желания овладеть Агнией. Именно так. Хочу не просто трахнуть кого-то, а вторгнуться в её никем не тронутое тело. Хочу настолько сильно, что аж трясет от ледяного озноба, и горячая вода не помогает.

Моя звериная натура всегда играла мне на руку: помогала в жизни и бизнесе. Теперь же я удерживаю ее, словно огромного бурого медведя. Ведь если он вырвется на свободу, то даже кровавой пыли от капризной принцессы не оставит.

И все же не собираюсь спускать на тормозах ее вчерашнее поведение. Пусть малышка Агния научится уважать своего мужчину здесь и сейчас. Любому другому я бы за такое пренебрежительное отношение голову оторвал. Ее же ждет другое наказание.