Двойник

— Да. Вернее, и да и нет. В их цели не входило заставить его говорить, так как никаких секретов, которые бы имели значение для политики, он не знал. Бонфорт всегда действовал открыто, и это всем хорошо известно. Вероятно они прибегали к этому средству, чтобы держать его под контролем и предотвратить всякую попытку бегства. Доктор думает, что они ежедневно вводили ему минимальную дозу, достаточную, однако, чтобы держать его в заданном состоянии, а напоследок, перед самым освобождением, вкатили ему такое количество, которое и слона превратило бы в полного идиота. Передние доли мозга пропитаны этой дрянью как губка.

Мне стало так плохо, что оставалось лишь радоваться, что до этого у меня полностью пропал аппетит.

Случайно мне довелось кое-что прочесть на эту тему.

Сам предмет был настолько омерзителен, что чем-то даже заворожил меня. Думаю, что в попытках изменить человеческую личность есть нечто столь аморальное и низменное, что они предстают перед нами, как Зло поистине космического масштаба.

Убийство по сравнению с ним — дело «чистое», так себе пустячная эскапада. «Промывка мозгов» — термин, дошедший до нас из времен коммунистических движений Позднего Средневековья. В начале она применялась для того, чтобы сломить волю человека и изменить его сознание путем физических страданий и тонко продуманных пыток. Но на это уходили целые месяцы, и поэтому потом были открыты «лучшие» методы, в том числе и такой, который превращал человека в тупого раба буквально за несколько секунд — стоило лишь ввести ему в передние лобные доли мозга одно из производных кокаина.

Эта грязная практика была первоначально разработана для достижения вполне законных целей — для успокоения буйных больных, чтобы подготовить их к психотерапевтическому лечению. В таком качестве ее можно было рассматривать как нравственный прогресс, так как она заменяла лоботомию, а лоботомия — термин, внушающий не меньшее отвращение, чем «пояс целомудрия» — означала такое вмешательство в человеческий мозг с помощью скальпеля, когда человек переставал быть человеком, хотя его и не убивали. Да-да, именно так поступали тогда с больными людьми — не лучше, чем в глубокую старину, когда их избивали, чтобы «изгнать дьявола».

Коммунисты довели технику «промывки мозгов» с помощью наркотиков до высочайшего уровня, а когда коммунистов не стало, банды «Братьев» отшлифовали ее так, что могли с помощью ничтожно малой дозы привести людей в состояние, когда они бездумно подчинялись лидерам, а могли и накачать наркотиками так, что те превращались просто в кусок безмозглой протоплазмы — и все это во имя высшей цели — становления «Братства». В самом деле, о каком «Братстве» может идти речь, если человек упрям и хочет держать свои тайны при себе, верно? А разве есть лучший способ увериться, что он ничего против вас не замышляет, чем запустить ему иглу за глазное яблоко и ткнуть ею в мозг, введя туда препарат, превращающий его в идиота? «Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц» — вот он, вечный софизм мерзавцев!

Разумеется, в наши дни эта практика уже давным-давно считается вне закона, конечно, кроме медицины, где она применяется по специальному решению суда.

Но преступники ею пользуются, да и полиция наита далеко не всегда чиста как лилия, ибо «промывка» заставляет преступника разговориться и при этом не оставляет следов. Жертве даже можно приказать забыть все, что с ней случилось.

Почти все это я уже знал ко времени, когда Дак рассказал мне о том, что сделали с Бонфортом, а остальное я извлек из бывшей на борту «Энциклопедии Батавии». Можете сами посмотреть там статьи «Психическая интеграция» и «Пытка».

Я покачал головой и постарался выкинуть оттуда эти кошмары.

— Но он поправится?

— Доктор говорит, что наркотики не изменяют структуру мозга, они ее лишь парализуют. Он утверждает, будто кровь постепенно подхватывает частицы наркотика и вымывает их из мозга. Потом они поступают в почки и таким путем уходят из тела. Но на все это нужно время. — Дак взглянул на меня. Шеф!

— Что? А не пора ли нам расстаться с этим обращением? Он ведь вернулся.

— Именно об этом я и хочу с вами поговорить. Не будет ли для вас слишком большой обузой побыть еще некоторое время двойником Бонфорта?

— Но зачем? Ведь на борту нет никого, кроме посвященных в тайну?