Двойник Декстера

Рита была нехарактерно молчалива на обратном пути к нашему старому очень небольшому дому. И когда Брайан высадил нас на обочину и счастливо с грохотом унёсся в закат, она с еще большей медленностью поплелась к входной двери, позади остальных, с выражением озадаченного беспокойства на лице. Как только я положил Лили-Энн в колыбельную, Коди и Астор уселись перед Вии, Рита ушла на кухню. В моём невежестве, я подумал, что это могло бы быть хорошим знаком-возможно, она захотела приготовить на скорую руку поздний ужин, чтобы смыть накопленный жир всех наших фастфудов? Но когда я последовал за ней мгновение спустя, я обнаружил, что вместо того, чтобы хлопотать у плиты, она снова налила себе большой бокал вина.

Как только я вошёл в комнату, она села за стол и улеглась на нём. Она мельком посмотрела на меня, а затем отвернулась и сделала очень большой глоток вина. Её щеки слабо покраснели, и я увидел, как работают мышцы её горла, когда она сделала второй большой глоток, прежде чем поставить вниз полупустой бокал. Я посмотрел на неё и понял, что должен что-нибудь сказать по поводу произошедшего, но я понятие не имел, что именно-на самом деле я не мог сказать ей правды. Она выпила еще вина, и я попытался сосредоточиться на том, чтобы сказать ей, что её поиски дома сошли на нет, и что она кружилась в сумасшедших тугих круговоротах в канаве. Но вместо этого я почувствовал ещё одну вспышку глубокого раздражения, и услышал медленный и осторожное шуршание скрытых крыльев-крыльев, желающих развернуться и унести нас в тёплое тёмное небо-

“Он должен быть правильным”, - сказала Рита, хмурясь, и всё еще отводя от меня взгляд.

“Да”, - кивнул я, не совсем понимая, с чем я соглашаюсь.

“Это не может быть какая-нибудь свалка, где кто-то гадил в ванную, и сгоревший дотла из-за дрянной проводки дом”.

“Конечно же, нет”, - сказал я, но теперь понимая, о чем идёт разговор; мы говорили о нашем крайне гипотетическом новом доме. “Но рано или поздно мы должны выбрать один, не так ли?”

“Как?” - сказала она. “Ведь это просто-я имею в виду детей, и …” Она уставилась на меня, и её глаза наполнились влагой. “И тебя”, - сказала она, глядя в сторону от меня. “Я даже не знаю, если…”

Рита покачала головой и сделала еще один большой глоток вина. Она поставила бокал на стол, и поправила прядь волос, упавшую ей на лоб. “Почему всё происходит так-и почему все против меня?” - сказала она.

Я вздохнул и почувствовал удовлетворительный проблеск внутри. Наконец возможность пришла, и я мог разговаривать с ней, ясно и понятно, не отвлекаясь на её маниакальное спонтанное скаканье вокруг да около, чем она доводила нас к краю запутанных декораций расстройства и сумасшествия. Я могу чувствовать слова, формирующиеся на моём языке: свежие и разумные слоги, которые могли бы весело отвести её прочь от её бессознательного бродяжничества в вечном неистовом отказе и отвести в спокойное, просвещенное место, где все мы могли бы расслабиться разумным, методичным образом-что подразумевает поедание нормальной пищи-пока мы не найдём приемлемый дом. И как только я открыл рот, чтобы выложить мои осторожные, интригующие слова перед ней, ужасный, визжащий звук донесся из гостиной.

“Мама!” - выкрикнула Астор пронзительным тоном злобной паники. “Лили-Энн вырвало на мой джойстик!”

“Дерьмо”, - сказала Рита, очень нехарактерное слово для неё. Она выпила оставшееся вино и вскочила со стула, хватая горсть бумажных полотенец, и поспешила вычистить. Я услышал её, говорящей Астор укоряющим голосом то, в первую очередь, что у Лили-Энн не должно было быть пульта в руках, и Астор, отвечающую ей то, что её сестре уже больше годика и что она хотела посмотреть, сможет ли она убить дракона, и как бы то ни было, они обе хотели посмотреть на это, что в этом плохого? Коди сказал: “Фуу”, вполне отчётливо, Рита начала бормотать короткие и отрывистые инструкции вперемешку с “О, Ради Бога”, и “В самом деле, Астор, как ты могла позволить это?” и поднимающийся уровень голоса Астор, скулящей оправдания вперемешку с обвинением всех людей.

И в то же время, как всё эти разговоры взобирались на лесенку абсурдным и бессмысленным противостоянием, я выдохнул прохладный и осторожный вздох, и почувствовал ещё один прилив, горячий, крепкий и полный тусклого красного света; это была моя альтернатива воздействия и тюрьмы? С визгами, вознёй, криками и сблеванным кислым молоком и бесконечным эмоциональным насилием? Это хорошая сторона жизни? Часть, которую я предположительно пропустил бы, когда пришёл мой конец, в любой момент, сгинет прочь в темноту навсегда? Это было невыносимо; просто слышать это в соседней комнате, заставляло меня реветь, плевать огнём, крушить черепа-но, конечно, это вид искреннего выражения настоящей эмоции, гарантирующее мне обеспечение бронирование места в тюрьме. И, скорее всего, я, дымящийся, ввалился бы в гостиную и уложил бы всех дубинкой, и я с отчаянием хотел сделать это, но сделал глубокий вздох, гордо вышел из беспорядка в гостиной, и пошёл в свой кабинет.