Двойник китайского императора

Во время национального танца "Лязги", испол-нявшегося все-таки ловко, с вывертами, вскриками, он вдруг вспомнил про еще одного своего прияте-ля-покровителя и потащил всех снова к столу. Но последний тост сказать Анвару Абидовичу не уда-лось: фамилия всесильного товарища тяжело дава-лась и на трезвую голову, а заплетавшемуся пьяному языку она и вовсе оказалась не под силу. Он упрямо пытался преодолеть труднопроизносимый звуковой ряд и вдруг как-то мягко осел, отставив бокал в сторону, и уютно упал грудью на белоснежную ска-терть.

Тут же из боковой комнаты появился дюжий молодец и сказал:

-- Все, отгулялись на сегодня, ребята, ступайте по домам да поменьше болтайте -- недолго и языка лишиться, -- и неожиданно протянул удивленному Пулату Муминовичу коробку, где лежали две бу-тылки "Посольской" водки и закуска, и прокоммен-тировал: -- Я знаю, вы в гостинице живете, чтобы утром искать не пришлось. Шеф не любит, когда у его друзей голова болит. Традиция в доме такая.

На улице стояла кромешная тьма, они пересекли улицу чуть наискосок туда, где под фонарем стояла белая "Волга". Щеголь, опустив сиденье и подложив под голову чапан, сладко спал -- видимо, чувствовал, что гости могут загулять и до утра.

В машине Халтаев вдруг совершенно трезвым голосом сказал:

-- Да, повезло нам с вами, Пулат Муминович, крепко повезло...

Секретарь райкома подумал, что полковник имеет в виду удачное решение его проблемы и что он теперь в дружбе с самим Тилляходжаевым, поэтому легко согласился.

-- Конечно, Эргаш-ака, повезло. Спасибо.

Халтаев вдруг нервно рассмеялся.

-- Я не это имел в виду: повезло вам, что я не знал, как мой старый друг высоко взлетел, с какими людьми общается-знается, с кем дружбу водит и кто ему так запросто домой звонит. Если бы я знал, разве сунулся предъявлять старые век-селя, пропади они пропадом, -- при нынешних связях он бы и меня, как и вас, в порошок стер, в тюрьме сгноил. Повезло, нарвались на хорошее настроение, не забыл, выходит, моей старой услуги, хотя мне не резон было нынче ради вас напоминать о ней... Да уж ладно, Аллах велик, сегодня пронесло... Я ведь года три-четыре не видел его, а как вознесся человек -подумать страшно...

Пулат Муминович, делая вид, что задремал, не ответил, не поддержал разговора. Он понял теперь многое из туманного разглагольствования первого: тот откровенно запугивал и ставил на место не только его, но и своего старого друга, некогда, ви-димо, спасшего его самого от крупной неприятности. Теперь он знал, что тайну, связывавшую их, не узнать никогда -- полковник не рассказал бы ее ни-кому даже под страхом смерти, ибо цена тайны равнялась его жизни.

Вот как, оказывается расшифровывалась одна двусмысленная притча с аллегориями, что расска-зывал хозяин дома в начале вечера. Что ж, в бу-дущем придется держать ухо востро: не прост, не прост секретарь обкома, по-восточному хитер и ко-варен.

У гостиницы договорились, что щеголь заедет за ними утром попозже, часам к десяти, и они в одной машине поедут домой.

Халтаев напоследок достал из покинутой "Волги" забытую соседом коробку и предложил:

-- Давайте зайдем ко мне, выпьем по-человече-ски. Я окончательно протрезвел после звонка из Москвы, да и от всех его речей натерпелся страху -- самое время пропустить по рюмочке "Посольской".

Но Пулат Муминович отказался; распрощавшись, поспешил к себе в номер -ему не терпелось ос-таться одному. Несмотря на позднее время, сразу направился в душ: он просто физически ощущал, что вывалялся в какой-то липкой, зловонной жиже, и ему не терпелось отмыться. Чувство гадливости не покидало даже после душевой, и вдруг его начало мутить -- он едва успел вбежать в туалет. Рвало его долго, но он знал, что это не от выпивки и не от переедания, -- тошнило от брезгливости, организм не принимал его падения, унижений, компромиссов, конформизма, душа жила все еще в иных измере-ниях.

Ослабевший, зеленый от судорог и спазм, он добрался до телефона, позвонил ночному диспетчеру таксопарка и, назвавшись, попросил машину в рай-он. Минут через двадцать подъехало такси, и Пулат Муминович, не дожидаясь утра, отправился домой, -- ему не хотелось возвращаться в одной машине с полковником.

Часть II

-- Слава Аллаху, кончился саратан, и жара как по волшебству спала, ветерок появился. Я, пожалуй, сегодня тут, на айване, и спать буду, -сказал, об-ращаясь в темноту сада Пулат Муминович.

-- Можно подумать, жара тебя замучила, -- тихо засмеялась за спиной женщина. -- В кабинете два кондиционера, дома тоже в каждой комнате и даже на веранде, не успеваю выключать, холод -- хоть шу-бу надевай. А теперь и в машине японский авто-кондиционер. Этот лизоблюд Халтаев похвалился, говорит, добыл для Пулата Муминовича, мол, у секретаря обкома пока нет такой новинки... забыла, как фирма называется...