Двойник китайского императора

-- Не займется, к сожалению, -- не в тон мужу серьезно отвечает Миассар, -- еще много желающих за безделье получать зарплату в государственном секторе, таких и тысячерублевым заработком рабо-тать не заставишь, они-то и считают чужие доходы. -- И шутя добавляет: -- Сразу скажут: Махмудов учуял доходное место и жену пристроил. А Касымов первый на тебя анонимку направит куда следует...

И оба от души смеются, в тишине ночи смех слышен далеко за высокими дувалами.

-- Ну, еще какие вопросы волнуют секретаря райкома? -- спрашивает ободренная неожиданным вниманием мужа Миассар.

-- Какие могут быть вопросы: о чем ни спрошу -- всем недовольны, просто обидно...

-- Как -- недовольны? Чем недовольны? Кто не-доволен? -- удивленно переспрашивает Миассар.

Теперь уже черед удивляться Пулату.

-- Народ, видимо, и недоволен, -- отвечает он не-уверенно.

-- Вот что значит старое мышление, -- смеется Миассар, протягивая мужу полотенце. Пулат выти-рает взмокший лоб. -- Слушали, слушали, а так ни-чего и не поняли, -- терпеливо разъясняет Миассар. -- Доволен народ, и прежде всего гласностью и пере-стройкой. Только вы зря по привычке ждете горячих писем одобрения от трудящихся, бурных аплодис-ментов. Реакция людей нормальная, они хотят, что-бы еще лучше было. Думаете, отмени налог на индивидуальную трудовую деятельность Юлдашу-ака, Зулейхе-апа и владельцам личных машин, они плясать от радости будут, засыплют райком пись-мами благодарности -- нет, сочтут нормальным яв-лением. А через год вполне резонно, оценивая свой вклад, будут предъявлять новые требования: мол, мы решаем социальную проблему, дайте нам льготы какие-нибудь, и опять же будут правы. Почему бы Зулейхе-апа не доставлять во двор муку и дрова за ее же деньги; Юлдашу-ака со скидкой продавать пиломатериалы, а владельцам машин выделять бен-зин по себестоимости? Все идет, дорогой муж, своим чередом, только трудно пока складываются новые взаимоотношения между власть имущими и трудо-вым людом, да иначе не могло быть. Главное -- народ понял, что власть для них, а не они для власти. Хорошее настроение у народа: говорят, если мы столько лет плевали против ветра, то есть по-ступали против законов экономики и природы, воп-реки здравому смыслу, и не пропали, то теперь, когда начали работать по уму, -- горы свернем! А вы говорите -недовольны...

Взгляд Махмудова неожиданно падает на стрелку часов -- время позднее, впрочем, в этом доме рано спать не ложатся.

-- Засиделись, засиделись сегодня, дорогая моя, а мне завтра в совхоз "Коммунизм" надо. Явится Усман ни свет ни заря, ты уж не вставай, мы где-нибудь по дороге в чайхане чай попьем. Знаю я одну у Красного моста, над водой под чинарами, надо как-нибудь свозить тебя туда, не припомню краше места в районе.

Пулат пытается помочь жене, хочет взять пустой самовар, но Миассар ласково говорит:

-- Не надо, я сама. Идите погуляйте перед сном по улице, разомните ноги, подышите свежим ноч-ным воздухом, а я постелю вам, как хотели, на айване.

Пулат выходит за калитку. Ночная улица пус-тынна, из-за яркого лунного света она просматри-вается из конца в конец. Тишина. Только слышно, как журчат арыки вдоль палисадников. Махалля от-строилась давно, лет пятнадцать назад, и все вокруг утопает в зелени. Престижный район -- не всякому тут выделяли землю под застройку. По давней на-родной традиции каждый перед своим домом поли-вает дорогу из арыков, иногда и не один раз за вечер, оттого и дышится в округе легко. Мысли Махмудова возвращаются к разговору с женой.

-- Ну и Миассар! -- вырывается у него возглас восхищения.

Хочется Пулату думать о чем-нибудь приятном, связанном с женой, но проблемы, проблемы, те, о которых она сейчас говорила за столом, и другие теснят думы о Миассар, и он вдруг грустно при-знается, что и мысли его в плену у забот.

Но вдруг улыбка набегает на его помрачневшее лицо: он вспоминает, как лет семь назад они воз-вращались вдвоем вот так же поздней ночью со свадьбы. Шли с хорошим настроением, повесели-лись, погуляли от души. Родив Хасана и Хусана, Миассар, на удивление многим, расцвела новой, женской красотой. И красота эта не осталась неза-меченной, вот и на свадьбе Пулат видел, как любуются его женой, когда она выходит танцевать в круг; девушки на выданье рядом с нею выглядят замухрышками.

Возвращались они, шутя и озоруя, словно мо-лодые. Миассар даже несколько раз оглядывалась -- не идет ли кто следом, и говорила, смеясь:

-- Услышат вас -- скажут: какой, оказывается, не-серьезный у нас секретарь райкома.

Тогда он и спросил в шутку:

-- Почему ты за меня, вдовца, замуж пошла?

Он и ответ ожидал услышать шутливый, вроде: а вы моложе молодых, сегодня на свадьбе всех переплясали. Но она неожиданно остановилась и, волнуясь, не то переспросила, не то повторила воп-рос для себя: