Двойник поневоле

— Соскучился? — подмигнул Базин.

Николай прищурился, пытаясь левым глазом узреть свечение над головой эксперта.

— У меня жена с-с-стерва! — с пьяным откровением признался он.

— Ты не одинок…

— Разве ты женат?

Базин рассмеялся, в полумраке сверкнули белые зубы. Они выпили наравне, но эксперт был как стеклышко, разве что румянца на смуглых щеках прибавилось.

— Ты хочешь быть героем, Бодров? — улыбался он. — Героизм — опасное состояние.

— П-почему?

— Хотя бы по той простой причине, что человеческая героика — слепое влечение, сжигающее людей. У страстных людей крик о славе такой же неосознанный и машинальный, как вой собаки. В пассивных массах он сокрыт, те покорно и жалобно тянут те роли, что предлагает им общество, не позволяя себе выделиться. К какой части людей ты себя причисляешь, Коля?

— Думаю, ко второй, — вздохнул Бодров, — к п-пассивной части…

— Тогда трахни какую-нибудь девочку и почувствуешь себя героем!

— Сомневаюсь, что у меня получится.

— Ерунда! — отмахнулся Базин. — Секс с новой женщиной придает уверенности даже конченым неудачникам.

Громко играла музыка, в зале царил людской гомон, обе официантки бегали безостановочно, хлопала дверца, ведущая в кухню, откуда долетали ароматы жарящегося мяса и рыбы. Бодров поставил смартфон на беззвучный режим и теперь чувствовал вибрацию гаджета в кармане джинсов. Скорее всего, звонила жена, подумал он с каким-то болезненным наслаждением.

— Видишь брюнетку? — дернул его за рукав Базин. — Вон сидит… Спорим, я ее приведу за наш столик через пару минут?

Гриша Базин обожал спорить и заключать сделки. Две трети сотрудников управления ходили у него в должниках; отдавать деньги за проигранный спор считалось глупым и непорядочным делом. Базин не возражал, но споры продолжал заключать ради спортивного интереса.

— И что п-потом?

— Что-что! — передразнил товарища эксперт. — Трахнешь ее, вот что! Кайф получишь, жене отомстишь и самооценку повысишь. Если не облажаешься, конечно…

Бодров посмотрел на худенькую брюнетку в красном платье. У нее была крупная грудь и большой смеющийся рот.

— А если облажаюсь? — задумчиво спросил он.

— Тогда петля, — серьезно сказал Базин, — или пуля в лоб.

Аура девушки пылала лиловой синью с кирпично-красной окантовкой. Вновь завибрировал смартфон. После возвращений с таинственных свиданий у жены просыпался поистине зверский сексуальный аппетит. Она вытворяла такие вещи, каких Коля Бодров не видывал даже и в медовый месяц.

— Я согласен! — с каким-то яростным ожесточением воскликнул Николай.

— Жди здесь! — Базин развязно подмигнул и направился к столику, за которым сидела брюнетка в компании подруг.

Бодров отвернулся к окну, изучая лиловые блики на стекле. Одиночество — вещь добровольная. Так утверждают бодрые психологи, настраивающие подопечных на оптимистичную картину мира. Они считают одиночество формой зашиты от агрессии окружающего мира. Он налил полстопки водки, залпом выпил, сжевал ломтик буженины. Надо бы заказать горячее, а то совсем развезет. Мимо пробежала бледная официантка с болезненной аурой над головой. Под ее глазами проступили темные полукружия, в приглушенном свете серела землистая кожа лица. Две минуты прошли. Если Базин не приведет к столику брюнетку, он уберется к чертям собачьим из этого кафе!

— Здравствуйте!

Женщина подошла незаметно, на алых губах играла нетрезвая улыбка.

— Ваш друг сказал, что вам нужна компания…

Вблизи она оказалась старше, навязчивый запах сладкого парфюма окутывал ее липким коконом.

— Присаживайтесь! — Бодров суетливо поднялся, пододвинул свободный стул. — Меня зовут Николай…

— Алла! — Женщина села, бегло осмотрев хаотично раскиданную по тарелкам закуску.

— Что будете пить?

Базин издали сигнализировал. Бодров хоть и был крепко пьяным, но залился густой краской; уж слишком реалистично эксперт демонстрировал схему полового акта.

— Мартини, если не против…

Заиграла медленная музыка, женщина принялась раскачиваться, сидя на стуле. Следовало признать, двигалась она гибко и пластично.

— Потанцуем? — спохватился Бодров.

— Думала, вы не предложите! — рассмеялась она.

Некоторое время, пока играла мелодия, они топтались на месте, тесно прижавшись друг к другу. Сквозь тонкую материю платья чувствовалась упругая женская грудь; бюстгальтером Алла пренебрегла. Чуть отстранившись, Николай проговорил ей в самое ухо, ощутив горячее тепло кожи:

— Здесь очень много народу сегодня!

— Да…