Двойник поневоле

Иногда Сергею снилось, что он тонет. Особенно яркими и реалистичными такие сны бывали на излете запоя. Памятный эпизод из его раннего детства оставил неизгладимый шрам в душе — как след от удара «розочкой». Ему было, наверное, меньше пяти лет. Вместе с отцом и его товарищем они шли по лесу, двое мужчин казались огромными и могущественными. Дорогу преградила речка, вода блестела на солнце, как россыпи переливающихся алмазов. Отец шагнул вперед, мальчик устремился следом за ним, ноги щекотали мягкие водоросли, трогая щиколотки, словно ласковые пальцы каких-то таинственных существ. Отец с другом шли вперед, не останавливаясь и не оглядываясь назад. Впереди зеленела полоса противоположного берега, шумела под порывами ветра прибрежная осока. Еще два шага вперед, и ноги мальчика утратили ощущение опоры, до сего момента ласковая вода хищно устремилась в рот. Плакать нельзя! Правило, усвоенное маленьким Сережей Авдеевым с пеленок. Ты — не мой сын, если заплачешь! — склонялся над ним отец, из его рта пахло чем-то неприятным. Мальчик забил ладонями по воде. Фигуры идущих вброд мужчин удалялись. Великаны оставили его одного. В этом месте русло реки совершало поворот, огибая выступающий мыс, поросший низкими деревцами. Течение увлекало ребенка на глубину. Хаотичные взмахи руками тонущего мальчика неожиданно обрели осмысленность: тело разумнее мозга. Он плыл вперед по-собачьи, высоко держа голову над водой. Отец стоял на берегу, с длинных сатиновых трусов стекала вода, майку он держал в руке, увлеченно разговаривал с товарищем, стоя вполоборота к отчаянно сражающемуся за жизнь сыну. Невероятно медленно надвигался берег. Мальчик задыхался. Наконец пальцы левой ноги коснулись глинистого дна. Еще два десятка гребков, и он мог стоять. Кружилась голова, тошнота подкатывала к горлу. Отец громко смеялся какой-то шутке своего друга. Ни в тот день, ни впоследствии Сережа Авдеев не вспоминал случай на реке. Он думал, что великан умер спустя восемь лет, — разбился пьяным на мотоцикле. Он заблуждался. Бог умер тем памятным июльским днем в деревне Сиверская при переходе через речку…

Сон был реалистичным. Это была тень, прозрачная и бесформенная, словно густой дым, вздымалась и опадала, как трепещущий лоскут шелковой ткани, скользя стремительно, с необычайным изяществом. Вот тень грациозно вытянулась, протянула щупальце, обвила предплечье. Сергей дернулся, хлопнув себя по руке. Тень отпрянула, застыла неподвижно, размышляя. Играли складки ее невесомого одеяния.

С-с-с…

Теперь щупальце метило ему в грудь, в область сердца. Отделилось медленно плывущее облако, похожее на разлитое чернильное пятно на странице, пульсирующий сгусток ударил по грудной клетке. Сергей был начеку. Обычно во сне движения замедленные, но он оказался проворен; выброс тени угодил в пустоту. Шипение стало громче, словно потревоженная змея обороняет кладку с яйцами, откуда готовы вылупиться детеныши. Следующий бросок будет решающим, догадался Сергей. Он напряг мышцы ног, готовясь отскочить назад или уклониться, в зависимости от того, какой маневр нападения выберет на этот раз тень.

Сон напрасно сравнивают с зеркальным отражением яви. Картина сновидения плоская и однобокая, как полотно художника-примитивиста, картинки отражают одну из частей общей действительности в целом. Если спящий человек видит пейзаж, то в нем отсутствуют привычные детали, характерные для такой же картины, увиденной наяву; зрение словно утрачивает объемность, концентрируясь на какой-то одной детали. Лес, небо или деревья видны ясно и отчетливо, а река или море ускользают от обзора. Во сне человек утрачивает способность читать или писать, и крайне редко людям снятся смартфоны или ноутбуки. Физиологи объясняют подобные феномены сознания малым сроком нахождения гаджетов в человеческой истории, мозг, попросту говоря, не успел к ним привыкнуть. Существует версия, что все увиденные во сне объекты уже были когда-то зафиксированы зрением, подсознание лишь интерпретирует образы на свой вкус.

С-с-с…

Тень взбесилась, если к бесформенному сгустку облака применимо такое слово. Растекшись вширь и в высоту, она заслонила горизонт, грозя поглотить человека. Уклоняться смысла нет. Тень была повсюду, кроме уголка небесной сини в левой нижней части черного полотна. В глубине синевы появилась крохотная фигурка мальчика Мити. Подростка с болезнью Дауна. Мальчик улыбнулся Авдееву, обнажилась розовая десна.

— Здравствуй, Сергей! — сказал он.

Сергей попытался заговорить, но тень метнула клейкую нить и запечатала его губы.

Митя был в той же бежевой курточке и рубашке, застегнутой на верхнюю пуговицу. Он простер руку с испачканными шоколадной пастой пальцами в сторону тени, облако отпрянуло, как лошадь от огня.

— Сон не способен причинить вреда, — проговорил мальчик. — Дай свою руку!

Сергей протянул правую руку, по жилам потекла струящаяся живая энергия, токи пронизывали кожу.

— Просыпайся! — приказал мальчик. Он легонько сжал пальцы Авдеева. — Просыпайся, Сергей!

С-с-с…