Двойник поневоле

— Многим людям кажется их собственное имя чужим. Но они пользуются им как тесной обувью, со временем привыкая к неудобству. Считаю этот путь неверным. Каждый вправе взять то имя, которое лучше всего отражает его сущность.

— Остановитесь! — приказал Желтый.

Мужчины послушно встали на месте. Было слышно шумное дыхание провожатого, запах его пота, приглушенный туалетной водой. Повернулась дверная ручка.

— Пройдите вперед…

Здесь было жарко, потрескивали горящие дрова, пахло смолой. Царил полумрак. Шипела и пузырилась смола на горящих березовых поленьях в камине, лепестки огня играли изогнутыми тенями на стене. Тускло горели свечи в золоченом канделябре, медленно стекал желтый воск. Обстановка кабинета соответствовала стилю прошлых веков: темные картины на стенах в резных массивных рамах, мраморная скульптура обнаженной женщины на консоли, часы в дубовом футляре висят на стене над входной дверью, равномерно отсчитывает ускользающие мгновения бронзовый маятник. Нега подошла к креслу, села. Ее наготу прикрывала небрежно наброшенная полупрозрачная материя. Поодаль, возле статуи, стоял мужчина, без особого удивления Зайцев узнал в нем знакомого офицера, который помог оформить «волчью справку» в полицейском отделении.

— Мне остаться? — спросил Желтый.

— Ты свободен! — не отводя взора от Зайцева, ответила женщина. — Только что прибыли другие гости, помоги Коричневому, чтобы они чувствовали себя комфортно.

— А если…

— Наши друзья будут вести себя мирно, — перебила Нега. — Люди часто бывают последовательны в своих заблуждениях, но любопытство и инстинкты мешают им приносить себе вред.

Желтый вышел наружу, закрыв за собой дверь.

— И что дальше? — спросил Марченко, исподлобья глядя на полуголую женщину.

— Вы у меня это спрашиваете? — Нега удивленно подняла брови. — Я вас в гости не приглашала, господин Марченко!

— Знаете мою фамилию?

— А также возраст, в каком вы приехали в Ленинград, и про два неудачных брака, после одного из которых у вас остался сын. Сейчас ему шестнадцать, живет в Харькове, вы редко общаетесь. Живете в коммунальной квартире, последнее время стал побаливать живот, но таблетки не принимаете. Поздравляю вас, Георгий Васильевич! Эта модная болезнь называется рак кишечника! — будничным тоном проговорила Нега.

— Кто ты, бл… такая?! — ошарашенно вытаращился на женщину Марченко.

— Если начнете проходить курс химиотерапии, шансы исцелиться незначительно возрастут. В лучшем случае продлите страдания. Но навряд ли вы пойдете к врачу. Упрямство и глупость не позволят сделать этого, — равнодушно продолжала Нега.

У молчаливо стоящего возле скульптуры Римана губы растянулись в зловещую ухмылку.

— Кто ты такая?! — Марченко шагнул вперед.

— Постой… — Алексей остановил друга, положив ему руку на плечо. Обернулся к Неге: — Мы разыскиваем нашего товарища. Он был… Он был другом моей сестры, которая…

— …Умерла восемнадцатого июня, — завершила за него фразу Нега. — Причиной смерти вашей сестры была названа острая сердечная недостаточность на фоне приема наркотических веществ. Так, кажется, было написано в заключении?

Она повела бровью в сторону Римана, который опустил голову в знак согласия.

— Увы, это так! — улыбнулась Нега. — Воскрешать мертвых не в нашей компетенции. Вам придется смириться с потерей. Две тысячи лет назад средняя продолжительность жизни составляла около тридцати лет. — Она задумчиво посмотрела на играющие языки пламени в камине. — Впрочем, вас сюда привели какие-то другие причины, кроме поиска Роберта Усманова? Или я ошибаюсь? — Нега потянулась к стоящему перед ней столу, взяла хрустальный бокал, отпила вина.

— Я хочу узнать, почему погибла моя сестра! — сказал Алексей.

— Вы слышали заключение эксперта…

— Лажа! Это все лажа! У Сони было здоровое сердце, и она не была наркоманкой!

— Близкие часто заблуждаются насчет своих родственников. — Нега поставила бокал на стол, огоньки горящих свечей играли на хрустальных гранях. — Смерть — та единственная реальность, во имя которой стоит жить. Есть только две вещи, заслуживающие внимания, — факт собственной смертности и свобода выбора. Обе вещи являются как даром, так и проклятьем. Ваша сестра сослужила вам добрую службу; уйдя в подлунный мир прежде вас, хотя по тому образу жизни, который вы ведете, должно было случиться наоборот. Но я позволила вам с другом посетить наш скромный дом ради других целей. Предлагаю заключить небольшой договор.

— Какой еще договор?!

— Вам предстоит совершить небольшое путешествие, не покидая пределов территории коттеджа.

— Я вообще-то числюсь как заключенный…

— Нам это известно, — подал голос Риман.

— И менты тут как тут! — ухмыльнулся Алексей. Неожиданно ему стало весело. Все происходящее было настолько нереалистичным, будто он смотрел фантастический сон, только все в нем проживалось по-настоящему.

— Куда же вам без нас! — улыбался Риман.

— Если я соглашусь, что будет с моим другом?

— На мой счет не беспокойся, сибиряк! — ответил Марченко. — Только что какая-то полуголая шмара сообщила, что жить мне осталось полгода.