Двойники. Раскол мира

Крики пролетавших птиц прервали диалог; Пустозвонов сделал знак аспирантке схорониться на всякий пожарный в кустах Мало ли что за хищники — жди беды! Нет, это стая лебедей. Ангельские творения плыли в облаках! Плыли так, что можно засмотреться, плыли, словно пытаясь донести до мира смысл Истинной Красоты. Однако это Пустозвонова не волновало. Убедившись, что опасности нет, он продолжил свои философские откровения:

— Больше всего меня злит вопрос: во имя чего вы это написали? Даже те, на кого мы охотимся, частенько писали ни о чем. Например, незабвенный Александр Сергеевич своего «Евгения Онегина». Кстати, ты знаешь, что по последним данным Пушкин украл это произведение у одного француза (к сожалению, эту чушь начали распространять некоторые представители «свободной прессы». — прим. Авт.). — Пустозвонов радостно потер ручонки. — Просим ему маленькое воровство. Все-таки он и поэт приличный, и помог рождению многих наших пламенных революционеров.

— Ага! — в который раз повторила Ванесса, почесав свой увесистый зад.

По логике вещей такой жест должен был шокировать Пустозвонова, но ничуть! Он пришел в неописуемый восторг. Громадная грудь колыхалась на уровне его лица… Грандиозные помыслы и вечные терзания души мигом померкли! Охотник на единорога решил, что масса классиков не стоит одной этой женской груди. Вот счастье, которое он искал!

Профессор икнул, гикнул и как клещ набросился на ошеломленную ассистентку. Она сделала попытку оттолкнуть его, однако точно бес пришел на помощь Пустозвонову. Он повалил Ванессу на густую траву и начал больно кусать ее под одобрительный шум неведомой чащи.

…Долго кусаться профессору не пришлось. Неожиданно чащу огласил дикое ржание, а затем — топот, аж, земля задрожала! Пустозвонов и ассистентка вскочили, испуганно осмотрелись. Нечто страшное приближалось, оно где-то недалеко. Испуг ощущался даже в шуме листва, а трава будто пригнулась к земле.

— Вставай, Ванесса, уходим! — вскричал профессор.

— Куда? — как всегда лаконично вопрошала ассистентка.

Если бы он знал куда? Еще минуту назад он свысока посматривал на заросли, памятуя о своем замечательном прозвище Охотника на единорога. Сейчас профессор, стараясь унять сердцебиение, думал о том, что сам стал дичью. Только кто теперь охотник?

В тот же миг из-за деревьев вырвалось это НЕЧТО! Огроменная лошадь черной масти с выходящим изо лба рогом, огненные искры вылетали из глаз, отчего вспыхивали вокруг травинки и сучья. Черный единорог на мгновение остановился, оглядел пространство вокруг и, обнаружив Пустозвонова, молнией ринулся на него. Профессор помчался в заросли, позабыв и о Ванессе, и обо всем на свете. Ассистентка обреченно наблюдала, как на нее опускается черная громадина. По счастью Ванесса зверя не заинтересовала, единорог перемахнул через нее, и неистовыми прыжками поскакал за главной добычей!

Ванесса едва перевела дух, бедный профессор, что с ним будет? И куда теперь ей? Ветки ближайшего дерева поднялись, словно указывая ей путь. Ванесса сделала несколько шагов в указанном направлении и сразу услышала:

— Стоять, стерва?!

Ее окружили несколько человек в камуфляжных масках и с автоматами. Ванесса пролепетала: «Я не сука, я — ассистент профессора Михайло Пустозвонова» и в ответ услышала столько нецензурной брани, что начала сомневаться в теории своего шефа, будто мат — необходимое условие самовыражения нынешнего поколения и активный двигатель литературы. Ванессу поддели под руку, и она, ощутив на практике, что есть «маленький человек», послушно побрела в неизвестность.

А Пустозвонов рвал и рвал! Чаща хлестала его по телу и лицу, из кустов выглядывали хохочущие классики. Сейчас профессор был готов стерпеть все: любую боль, любые насмешки, только бы не попасться на растерзание единорогу. Но ржание зверя становилось все ближе и ближе, уже ощущалось его дыхание! Только теперь Пустозвонов осознал насколько неблагодарное дело охота. Он мысленно вымаливал прощение и у Достоевского, и у Тургенева, и других собратьев по перу. Он мысленно повторял, что если чудо свершиться, сия чаша минует его, то бросит писать и займется реформой образования. Видимо, зверь услышал его стенания, еще больше рассвирепел, в несколько прыжков догнал беглеца. Профессора будто посадили на кол, он завизжал от боли, страха, а единорог куда-то потащи свою жертву.

Гигантские летучие мыши продолжали цепко держать Викторию, девушка в страхе зажмурилась, но все равно ощущала, как меняются пейзажи. Холодный ветер сменяла жара, сырость северных широт — дыхание пустыни. Ночь растворилась в прошлом, теперь красное солнце нещадно жгло глаза. День — не время для летучих мышей. Впрочем, теперь и они были ее крылатыми конвоирами, а хищные грифы.

От безмолвия постоянно меняющихся внизу картин можно лишиться рассудка, но когда впереди показались скалы, самообладание окончательно оставило девушку. Сюда ее наверняка сбросят на пир стервятникам! И тут… знакомый крик заставил ее собраться, вывел из полуобморочного состояния.