Двойники. Раскол мира

— Правильно. Ясный ум надо сохранять в любой ситуации.

— Профессор, не надо уходить от ответа.

— Я и не ухожу. Поймите и нас. Мы ведь до конца не поняли, насколько можно положиться на Олега Окулова. Но извольте, отвечу: Юрьева связана с основным центром, где создаются у нас астральные копии. Кое-что о нем мы уже знаем, однако этого далеко не достаточно. Нужны конкретные данные и показания свидетелей. Вдруг ваша девушка поможет нам? Вольно или невольно, но поможет. И опять же: поспешайте не спеша. Завтра мы должны начать нашу операцию.

— Хорошо, подумаю, — промолвил Олег.

Некоторое время он оставался в тревожном раздумье, сердце стучало при одной мысли снова увидеть Викторию, хотя… стучало оно не так! Что-то надломилось в его отношении к этой девушке. Безумно жаль Вику! Но вот связал ли бы он с ней судьбу? Слишком разными они были изначально, у нее одни цели, устремления, у него — совершенно иные. Говорят, что противоположности сходятся… А нужно ли им сходиться? Когда идешь по длинной-длинной дороге, твоя половина должна быть рядом, и в тяжкий миг испытаний подставить плечо или поднести к губам флягу с водой. Если же между вами река, и вы кричите с разных берегов: «Я здесь! Здесь!», то только сорвете голос. Олег ощущал удовольствие от физической близости с Викторией, однако находиться вместе с ней, разговаривать становилось в последнее время сложней и сложней. Он убеждал себя, что рвется к ней, но… не рвался. В нем выработались два комплекса: привязанности и вины. Привязанность часто возникает при близком общении, а вина… Он не должен ее разлюбить, ведь она так надеется, что связывающая их нить никогда не порвется. Порядочный человек не имеет права разрушать надежды девушки.

Пораженный подобным открытием, Олег корил себя, что не разобрался раньше в сложнейшей гармонии собственных чувств. Но сейчас нужно думать о другом: если существует хотя бы один шанс помочь Виктории, необходимо его использовать.

В памяти всплыл их телефонный разговор, когда Виктория собиралась на роковое свидание с Юрьевой. Почему «роковое»? Да потому что с него все и началось, и никто в обратном Олега не переубедит. Виктория надеялась выведать у издательницы Павлова «потрясающие вещи» насчет исчезнувшего писателя и его рукописи. А затем — ее слегка язвительный смех… Смех, который Олегу довелось услышать в последний раз: «Милый, у меня нормальная ориентация».

Ему вдруг показалось, что он снова слышит ее смех. Олег невольно стал вслушиваться: ЭТО СМЕХ ВИКТОРИИ ИЛИ?!..

«А ты угадай, Олежик!»

Виктория продолжала маячить, словно прошедшее сквозь стену привидение. На ней были платок и очки, как на том видеоматериале. Олег непроизвольно вытянул вперед руку и сдернул очки! От безучастного ответного взгляда его пробрала жуть. Это уже не она?

Но вот взгляд смягчился, в нем появились знакомый блеск и знакомые искры влюбленности. Она?

И снова: «А ты угадай, Олежик!»

Он понял одно: если бездействовать, то сегодня они превратят в бездушное существо ее, завтра — тебя.

…Вошла Юлия, сказала, что Олега приглашает Алевтина. Окулов ощутил радостное возбуждение, ему хотелось вновь увидеть эту молодую женщину. «Да что со мной?» — удивлялся он. И пришел к выводу, что дело здесь исключительно в тех удивительных знаниях, которые он получает от ученой библиотекарши.

Алевтина, как обычно, напустила на себя строгий вид, а в улыбке играли язвительность и насмешка. Но Олегу показалось, что глаза ее струились лучами теплого света. И она будто бы рада видеть своего ученика.

«Правильно, девушка несет мне знания, и ей это доставляет удовольствие».

— Садитесь, — не терпящим возражения голосом произнесла Алевтина и, нацепив на нос очки (по-видимому, не слишком ей и нужные), встала в позу крупного светило науки. — Вы немного познакомились с прошлым, настоящим, а теперь предлагаю перенестись в будущее.

— Как? Уже научились делать машины времени? — подколол ее ученик.

— Когда прочерчиваешь путь, на который ступило человечество, не сложно предсказать его окончание. Поэтому мы действительно полетим на машине времени. Пройдемте со мной.

Она провела Олега в соседнюю комнату, усадила перед большим экраном.

— Мой дорогой прилежный студент, я могла бы дать вам для прочтения несколько серьезных трудов. Но лучше один раз увидеть… Наденьте наушники и вот эти очки.

…Некоторое время Олега окружала полная темнота, потом она размылась, возникли очертания горделиво устремившихся к верху небоскребов. Новые Вавилонские башни были повсюду, подавляли, превращали вас в ничто. По трассе неслись ополоумевшие от скорости машины, тротуары были узкими, поэтому снующим взад-вперед пешеходам приходилось постоянно лавировать, чтобы не столкнуться со своими собратьями. Застрявший на тротуаре Олег невольно получал постоянные тычки, люди проходили мимо и неодобрительно качали головами, на лицах читалось: «Чего стоишь и мешаешь? Или беги вместе с нами, или прочь отсюда. Куда? Да хоть на ту же трассу; да, там от тебя не оставят мокрого места, но в нашем мире так: хочешь выжить — носись, как угорелый!»