Двойники. Раскол мира

Внезапно она снова захохотала, но причина веселья была понятна только ей одной.

В одном из просторных залов того самого особняка, где Ерофеева истязала копию бывшей возлюбленной, за массивным столом прятался невысокий человечек. Внешне он выглядел настолько неприметным, что если бы крупнейшие мастера пера решились его описать, то, через некоторое время, лишь бессильно развели бы руками: ни одной яркой черты! Но именно этот самый неприметный «товарищ» являлся магистром ордена очень высокой степени посвящения. Он знал обо всех все, а вот о нем практически не знали ничего. Знали (очень немногие), что есть такой-то, такой-то. И не более…

Неприметному естественно доложили о странной молодой женщине, которая спокойно следует в офис, и никакая охрана не в силах ее остановить, ибо после мгновенного общения охранники — словно зомбированы. Неприметный так же стал внимательно наблюдать за темноволосой девушкой. Он уже имел информацию, что это копия некоей Виктории Ерофеевой. Уничтожить ее так, чтобы не успела посмотреть на человека, воздействуя на него своей удивительной магией?.. Неприметный собирался было отдать приказ, но остановился. Для него, известного мистика, представляла интерес сама природы этой магии. И еще… Виктория являлась любовницей Юрьевой, жила в ее загородном доме. В том самом доме, где его орден довольно долго искал дорогу в параллельный мир. Потом поиски забросили, посчитав бесперспективными. А что если девчонка там побывала? Тьма для такого путешествия выбирает избранных. Не является ли она избранницей?

От такого предположения Неприметный аж похолодел! Получается, что вся сложившаяся система соподчинения в ордена, строжайшие иерархия и дисциплина летят к черту? Пришла настоящая хозяйка!

Это надо проверить!.. Неприметный откинулся в кресле, выискивая варианты такой проверки. «Сделаем так, — решил он, — если она посланница, то ей не страшны никто и ничто. Если нет, тогда и концы в воду».

Неприметный приказал вызвать карлика Гоги. Обычно он никогда лично не отдавал приказаний убийцам ордена. Они его и в лицо не видели. Гоги являлся исключением. Высочайший мастер своего дела, он подчинялся непосредственно Неприметному!

Карлик возник неожиданно, точно ниоткуда, что всегда было свойственно ему. Он наклонил голову, ожидая распоряжений.

— Ты ведь знаешь Викторию. Точнее, ее двойника?

Странная тень легла на невозмутимое лицо Гоги, на мгновение в глазах вспыхнул… огонек страха. Быть такого не может. Гоги не боялся никого, не признавал авторитетов. Но ведь он с ней только что встретился…

— Какое впечатление она произвела на тебя? — спросил Неприметный.

— Она сильно изменилась, — хриплым голосом произнес карлик.

И ничего более. Однако для Неприметного такая краткая характеристика оказалась вполне достаточной. Предположения насчет избранничества Виктории, возникшие, как до некоторой степени фантазийная гипотеза, укрепились. Что-то там не то!

— Убей ее! — просто сказал Неприметный.

Карлик поклонился и исчез. Обсуждать приказы магистра не допускалось никому.

А магистр рассуждал так: «Если Виктория побывала в параллельном мире и открыла там Ларец Познания, то для нее не представит особого труда расправиться с Гоги. Если же нет… На нет и суда нет! Просто забудем маленький инцидент».

Каждая щель гигантского особняка и его окрестностей просматривалась Неприметным. Он внимательно вглядывался в мониторы, наблюдая за всеми перипетиями смертельной игры.

Гоги сразу сообразил: он не случайно выбран на роль палача. Обычно ему поручались самые тяжелые и ответственные дела. Поручалось то, чего не в силах выполнить ни один другой киллер. Карлик слыл невероятным психологом, он сразу улавливал, насколько тот или иной человек боится его. И действовал в зависимости от обстановки. Иногда вел открытое наступление, подавляя противника с первых секунд. Бывали случаи, когда от одного его взгляда люди сами выбрасывались из окна или вскрывали себе вены. Их пугала еще более страшная смерть, которую несет с собой этот носатый карлик. В случаях редкого сопротивления Гоги проявлял особую жесткость, с особой изощренностью расправляясь с жертвой. Таким образом он получил прозвище «убийца без сердца».