Двойное проникновение (double penetration). или Записки юного негодяя

Я попробовал объясниться с Олькой честно, словно мы только что родились. Обычно мы живем в пространстве словесного поноса, где все слова уже прожеваны кем-то и переварены, когда ничто из сказанного не усваивается и все отторгается, все одинаково дурно. Объяснился максимально искренне. Олька приняла вызов и легко доказала, какое я ничтожество по сравнению с нею: она любила меня преданно, как собака, абсолютно доверив мне себя, свое тело – как единственно ценное, чем обладала; я пользовался ею и даже не замечал ее. Но ведь до преображения ее в личность она была другой, ее теперешней просто не существовало.

В итоге мы договорились, что я больше не прикасаюсь к Ольке, а она поступает на мое содержание как деловой партнер (поразительно, как легко испортить отношения, привнеся в них борьбу самолюбий), и теперь, вопреки первоначальным планам, у меня с Олькой возникли отношения с обязательствами. Если честно, я нуждался в ней, чтобы использовать моего домашнего Протея, с которым Олька сдружилась, попробовать манипулировать информационными потоками в dark web’e, то есть с помощью него стать фактически царем этой самодельной преисподней.

Генкина мы использовали как трояна для проникновения в Протея втемную. Программа не должна была догадаться, что задачи, которые она решает, привнесены в нее извне. Что до Ольки, я решил использовать ее в открытую, как некий дружеский интерфейс, которому наш информационный червь не откажет. Удивительно, но странная взаимосвязь, которая установилась у Ольки (еще на стадии обезличенного существования) с программой, не пропала. Программа продолжала работать на моем ноутбуке и адекватно воспринимать команды олькиного мозга, который я интегрировал с ней с помощью хомяковской аппаратуры, Протей не пробовал дистанцироваться и сбежать в Сеть. В шутку я прозвал Ольку Персефоной, а нашего домашнего Протея – Аидом, чтобы отличать его от программы-близнеца на компьютере Хомякова.

Для начала я планировал взять под контроль уровень D, где располагались запрещенные социальные сети, блоги, новости, порно, имиджборды, мелкоборды, закрытые сообщества, то есть, по сути дела, наблюдать за нелегальной деятельностью человечества, в том числе за преступлениями и терактами. Замечу: наблюдать и манипулировать, но не пресекать. В мои планы не входило переделывать человечество или улучшать отдельных людей; мной двигало обыкновенное честолюбие и любопытство, насколько у меня получится достигнуть уровня А, о котором никто ничего не знал в Сети, кроме того, что это якобы конец бытия и конец реальности.

У нас ушла почти неделя, чтобы Аид полностью овладел информационными потоками Сети и расшифровал базы данных ее пользователей (в основном немцев, голландцев, финнов, японцев и поляков). Особенно любопытной оказалась сеть исламских террористов, которых всякоразные спецслужбы контролировали через посредников и снабжали деньгами, оружием и секретной информацией о том, как беспрепятственно проникать в Европу и Северную Америку. Денежной единицей в Сети повсеместно служили биткойны, цифровая валюта, которую можно поменять на «обычные» деньги на специальных биржах. Было крайне любопытно наблюдать, как действуют наемные убийцы. Оказалось, у них тоже есть свой кодекс чести: «Наша цель – обычные граждане, мы не целимся в политиков и лиц младше восемнадцати лет».

Я с удивлением обнаружил огромное количество извращенцев в государственных структурах своей страны. В энциклопедию Hidden Wiki сами участники этого сообщества помещали информацию, подробно описывая предпочтения каждого члена. Почтенный государственный муж, на экране ратующий за всеобщую нравственность, – педофил и педераст; завзятый патриот и спикер думы – копрофаг, гордящийся тем, что употребляет в неделю не меньше килограмма свежего человеческого дерьма; два сенатора – людоеды, раз в месяц съедают по младенцу; все вице-премьеры правительства – законченные садисты: избивают жертв до полусмерти, а затем пьют их кровь.

В отличие от Хомякова, который с помощью Протея пытался самоутвердиться в ложе, я лишь хотел узнать, как устроен мир. Олька, например, предлагала мне опубликовать правду о нашем политическом режиме, но я считал это бессмысленным и вредным. В жизни нужно уметь приспособляться, а политика – дело грязное, не для таких тонких людей, как я. В конечном счете, чтоб ее немного ублажить, я заказал несколько убийств персонажей, которых Олька особо ненавидела: один – вице-губернатор, в свое время директор ее школы; другой – известный киноактер с амплуа сердцееда. У обоих было хобби – охотиться на гулящих женщин и жестоко убивать их, а затем выкладывать фотографии жертв и подробно описывать ощущения от проделанного. Гордились убитыми, как охотничьими трофеями.