Двойное проникновение (double penetration). или Записки юного негодяя

– Любая ложь становится истиной, если в нее твердо верить. Любые словесные конструкции становятся увлекательными идеями, за которые люди готовы умирать, когда их ежедневно повторяют миллионы, вкладывая в слова всю энергию неудовлетворенного самолюбия. Если бы ежедневно миллиард людей не молился Иисусу Христу, то никакая церковь не смогла бы собрать под знамена больше двух человек. Задача нынешней пропаганды – восстановить идеологию государства, которая разрушилась вместе с СССР. Люди в нашей стране отказываются признавать действующий режим родиной. Это проблема, очень большая проблема. Режим так и не сумел ничего сделать для народа, он его только ограбил, так что гордиться нам нечем: богатые – всего лишь удачливые воры, а остальные – просто лохи, которых кинули на деньги благодаря действующей власти. Нас ничего не объединяет. А что должно объединять? Родина, понимаешь, Родина: и обязательно с большой буквы. Но Родиной нужно гордиться, а если нечем гордиться, то нужно придумать национальную гордость. Вот эти балаболы гордятся, что мировой кризис нас не задел, что мы – островок стабильности в мире. Ты думаешь, я просто так поручил Протею финансовый рынок США?

Я выдвинул свою версию. В ответ Хомяков с несвойственной горячностью пожаловался, что братья по ложе из-за границы относятся к нему, как к человеку второго сорта, используя его втемную для своих дел, что недопустимо. Мол, такое уже было в семнадцатом году, когда они приводили Ленина к власти и ставили эксперимент над русским народом:

– Да, я их как брат-алхимик понимаю: ну кто из исследователей будет переживать о лягушке, которую зарежут во время опыта? Но как человек не согласен. Вот я им и показал, что все их видимое благополучие – лишь иллюзия, мыльный пузырь, за которым ничего нет: они давно уже живут не по средствам, за счет других. Все это одна большая финансовая пирамида, в которую всех заставляют играть и верить. Вера – вот ключевое слово! Я тебе зачем подарил икону Люцифера?! Для веры, для персонализации веры: ты должен наполнить его энергией своих желаний и заставить жить. Это видимый сосуд, в который должна собраться вся твоя уверенность в себе как алхимика, как мага!

В своем кабинете я долго разглядывал образ князя мира сего, который так не вязался с привычным представлением о главном сопернике Бога: на благостно-прекрасном мраморно-голубом лице лишь глаза светились алым пламенем, напоминающим об аде, – но мои слова не сходились с тем, что я видел, совершенно. Вглядываясь в образ на фоне перевернутой пентаграммы, вписанной в круг, я пытался представить, как выглядели бы такие понятия, как бессильный, мохнатый, липкий, вязкий, сладкий, влажный, бесформенный, темный, горячий, жгучий, непроглядный, нарядный, желанный, туманный, обманный и все это вместе, – как нечто продолженное в бесконечность. И вдруг на моих глазах произошло чудо: звезда повернулась вокруг оси на сто восемьдесят градусов и загорелась ярко-золотым светом, а вместе с ней повернулась и вся действительность вокруг в комнате, превратившись в нечто невообразимое. Я понял, что икона – наглядный портал в другой мир, который я только что открыл усилием мысли. Затем звезда вновь развернулась, вслед за собой скручивая пространство в нечто единое, с необыкновенной легкостью искажая все вещи, словно их природа столь же гибка, как ткань, сдергивая покрывало мира с окружающей пустоты. Оборот за оборотом звезды сжимал и свертывал все видимое в некое подобие жгута, начало которого было в глазах Люцифера, а конец – у меня в голове. Вокруг оставалась глухо ревущая антрацитовая тьма, словно вся скорбь мира, вся его боль выдохнула разом – звук, выдерживать который не было никакой человеческой силы. И я, ухватившись за эту спасительную веревку, что есть силы рванул вперед, в глаза демона, и попал в пространство, ослепительное и сияющее, словно снежное поле в свежерожденном мире.

Трип №5