Двойной без сахара

— Вся в крошках, как ребенок…

Голос Лиззи опустился на октаву и пропал. Пальцы распустили серпантин волос и сомкнулись на шее, прорисовывая линию ключицы. Верхний свет остался включенным, и я видела Лиззи будто в свете софитов, неловко настроенных, оттого пустивших ей на лицо резкие тени, превратив в королеву из страшных сказок. Я коснулась мягкой фланели пижамы, расстегнутой у ворота. Пальцы Лиззи скользнули по кардигану вниз, чтобы сжать мои запястья.

— Если уснем сейчас, то спасем день.

Она поймала большим пальцем мою пульсирующую вену, взглянула в глаза.

— Я включила одеяло, но без тебя холодно.

Она отпустила мои руки, потушила свет, сделала шаг в сторону спальни. Я подхватила с пола плед. Что это было? Что она только что наговорила мне? И зачем? На ее кровати аккуратно сложенной лежала моя пижама. Значит, она не разозлилась на меня за чрезмерное общение с Шоном. К чему же были сказаны эти слова? Ответы не нашлись, пока паста пенилась на зубах. Я выключила щетку и смыла ополаскивателем остаток шоколадного привкуса. Лиззи уже отвернулась к окну, и я легла с краю, решив не тревожить ее.

— Мне стыдно перед Шоном за мои слова.

Лиззи осталась неподвижна. Я промолчала.

— Надеюсь, он не обиделся, но все же лишит нас своего общества хотя бы на пару дней. Завтра мне хочется поработать с озером, а потом… Я увидела по дороге неплохое место со старым фортом. Если ты согласишься стать частью пейзажа…

— Ты решила, как те английские сестры, поиграть в фей?

Я перевернулась на бок, но Лиззи осталась ко мне спиной.

— Ты и есть фея. Очень жестокая фея. Шон об этом просто не догадывается. Ты умеешь казаться милой.

— Лиззи, я больше не увижусь с Шоном, если тебя это так ранит. Я не говорила с ним про позирование и не буду.

— Как раз наоборот, — Лиззи теперь повернулась ко мне и, скользнув рукой под подушке, сжала мою шею, будто собиралась притянуть для поцелуя, но пальцы лишь очертили заветный круг на волосах. — Ты должна написать его портрет, я ведь обещала ему картину… Иначе я подумаю, что ты бежишь от него…

Я улыбнулась.

— Тогда я наоборот привяжу его к себе. Хочешь, я напишу ему прямо сейчас.

— нет, — Голос Лиззи на мгновение дрогнул. — Эти два дня мои. Ты приехала сюда работать, а не изводить несчастного ирландского водопроводчика.

Лиззи осторожно поцеловала меня, но отстранилась до того, как я успела ответить на поцелуй.

— See you in the morning, cutie pie!

И когда она перестанет отвешивать мне детских кличек?

Глава 14 "G’night"

— Our agenda for today…

Слова Лиззи легли бальзамом на мою истерзанную душу. Как приятно было знать полный распорядок дня, хотя я предпочла бы иметь общее представление о ближайшей неделе. Сумбурные поездки имеют странное свойство нервировать неокрепшие души, и мне очень хотелось их избежать. По возможности!

Лиззи выводила на белом листе бумаги крупные красивые буквы, будто писала на доске. Мне отводилось время до полудня, чтобы закончить наброски портрета. Сама она должна была завершить хотя бы первый слой пейзажа. Я устроилась с планшетом на диване, вытянув продолжавшие гудеть ноги, и положила поверх альбома телефон. С экрана мне улыбалась замечательная троица в меру упитанных ирландских поросят. Да, я бы с радостью замешала палитру розового, но все же остановилась на более спокойной желтоватой палитре, чтобы оттенить медь волос, оставив розовый цвет лишь для акцентов.

Через два часа я перевернула несколько листов с карандашными набросками и окинула критическим взглядом рисунок, исполненный цветными карандашами, решив, что можно досрочно поставить галочку и заварить себе чашку крепкого чая с медом. И заодно, наконец, выставить часы на микроволновке.

Лиззи продолжала вдохновенно творить и ни разу не заглянула в дом. Я спрятала резинку в карман джинсов и тряхнула волосами прежде, чем выполнить зарядку для шеи, ожидая свистка чайника. Карандаш остался лежать на столешнице, и я уже приготовилась поставить на листке галочку, но замерла, разглядев прижимавший листок магнит. На нем радостная зеленая пивная кружка с трилистником, утопая в пене, вопила о своем желании оказаться внутри меня. Не искать скрытого подтекста оказалось непосильной задачей. Я поменяла магнит на квадратик с сердечком, обрамленным венком из трилистника, где было каллиграфично выведено ирландское благословение. Вместо пива и чего я там еще подумала, пусть в моем сердце будет песня, на губах улыбка, и удача на кончиках пальцев. Уж последняя мне точно понадобится, чтобы поставить галочку у последнего пункта.

После чашки обжигающего чая и сладчайшего меда надлежало попробовать написать подмалевку. Я решила работать в гостиной при открытых дверях, не чувствуя особого желания выходить на природу, потому расстелила на полу полиэтиленовый коврик, раскрыла этюдник и закрепила холст.

— Если бы ты пришла чуть раньше, — сказала таинственно Лиззи, когда я вышла к озеру, чтобы взять из чемоданчика свои краски и кисти, — увидела бы нашего крокодил ьчика.

Мне потребовалось лишнее мгновение, чтобы постигнуть смысл фразы.