Читаем Двойной без сахара полностью

— Ты уже вынесла вердикт о его фигуре, — ответила я как можно спокойнее, нагружая палитру тюбиками.

— Если всякое утро он будет рассекать озеро по часу, то все может измениться.

К счастью, Лиззи продолжала водить кистью по холсту, даря возможность не встречаться с ней взглядом.

— Ему пойдет на пользу перед велогонкой с племянниками, — промямлила я, спеша вернуться в дом.

Все утро с тревогой вслушиваясь в утреннюю тишину, я молила небеса не услышать ни шелеста шин фургона господина Гончара, ни скрежета гравия под ногами господина Констебля. Лиззи во время йоги и за легким йогурто-фруктовым завтраком выглядела обыденно-спокойной. Появление любого из ирландцев могло нарушить хрупкое равновесие наших отношений. Три дня она обещала не говорить о Шоне, и вот в первый же полдень ввернула ненужный комментарий. Ах, Лиззи, Лиззи… Что же тебе на самом деле не дает покоя?

В учебной студии всегда звучала тихая фортепьянная музыка, но господа рисующие по желанию могли заткнуть уши собственными наушниками. Я любила классический вкус Лиззи, но при джазе и кантри, которые ставили другие преподаватели, спешила включить на телефоне что-нибудь из русского рока, накопив приличные плейлисты. Сейчас я растворилась в музыке «Чайфа». Абсолютно абстрагируясь от содержания, я воспринимала русскую речь лишь приятным фоном.

Лиззи наконец вспомнила про предложенный чай, но не потревожила меня, застрявшую в середине холста. Однако я спиной чувствовала ее колкий взгляд. Под этим углом невозможно было увидеть холст. Она рассматривала меня. Зная свою сутулость за работой, я расправила плечи и гордо вскинула голову, будто писала автопортрет в стиле Ренессанса. О чем она думает? Апатия, смешанная с ревностью, и чрезмерное внимание к моей внешности выводили меня из равновесия, но всеми силами я заставляла себя работать, выкладываясь на все сто

— нынешняя оценка, возможно, имеет более высокую ценность, чем все мои курсы вместе взятые.

Мы работали, пока закат не сменил над озером всю палитру. Отвыкшая от работы за мольбертом спина ныла. Ноги, не простившие мне вчерашние горки, гудели водопроводными трубами. Сейчас я понимала резонность предложенного Шоном массажа. Мое желание чуть не перешагнуло порог наглости, за которым маячила просьба помассировать мне ноги. Лиззи не смогла бы отказать, но сейчас сама выглядела чернее вечерней палитры, и я не посмела озвучить эгоистичную просьбу. Просто присела на диван и вытянула ноги.

— Пол галлона воды, — Лиззи бросила в бак пустую бутылку. — Сомневаюсь, что буду способна выпить даже половину бокала.

Я потянулась еще сильнее и поймала критический взгляд.

— Но вот прогуляться вдоль дороги я еще способна. Это лучшая разрядка для твоих ног.

Чуть приметный ветерок щекотал щеки. Ночной холод не вступил в свои права, но я радовалась, что надела кофту. Лиззи шла впереди, внимательно глядя перед собой, словно моряк, ищущий маяк. Я спрятала уставшие пальцы в карманы, безумно желая сжать теплую руку Лиззи. Отпустившее меня утром беспокойство накатило новой волной. Я бы дорого заплатила, чтобы узнать мысли усталой мисс Брукнэлл.

— A penny for your thoughts?

Эхом прорезал тишину леса вопрос Лиззи. Я смотрела под ноги, потому не заметила, как Лиззи остановилась, чтобы дождаться меня.

— What? — отозвалась я по старой привычки, хотя нынче витание в облаках трудно было списать на пробелы в знаниях английского.

Лиззи сжала мою руку и сунула в свой широкий карман.

— Мне казалось, что ты не хочешь говорить, — поймала я ее потемневший в сумерках взгляд. Я хотела, но побоялась добавить «со мной».

— Я устала, глупая… Просто устала. Я пыталась не быть соней, как ты, но, видно, не рассчитала силы. Сейчас я бы желала повстречать лепрекона, но вместо горшка с золотом, попросила бы горшок, полный золотистой картошки с розмарином.

Лиззи произносила слова так плотоядно, что мой живот согласно заурчал. Я смутилась, но Лиззи быстро повернула к коттеджу.

— Хочешь куда-то поехать? — спросила она, когда впереди замаячил силуэт машины.

— У нас есть картошка и розмарин.

Запасы подходили к концу, и завтрашний поход в магазин был неизбежен. Я громко мешала в стакане оливковое масло со специями и розмарином, пока Лиззи выкладывала в форму вымытый и просушенный молодой картофель — красный к белому ровной шахматкой. Такими же аккуратными вышли из-под ее ножа и кусочки моцареллы. Она накалывала их на шпажки вместе с мелкими помидорками и маслинами, будто украшала блюдо для королевского приема. Я поправила футболку, пытаясь разгладить складку на животе, чтобы выглядеть достойно на подобном ужине.

— Ты подумываешь о диете?

С чего опять этот оценивающий взгляд? И какая еще диета? Все мои джинсы вместо талии едва задерживаются на бедрах. Если в школе я могла купить на ланч сытный бурито или энчиладас, то нынче лишь к празднику получала картошку в оливковом масле. Наверное, Лиззи вспомнила про ночной торт! Не к ночи будет упомянут тот, кто его купил и его проклятый кран.

— Нет, — я заставила себя не смутиться. — Я пытаюсь убедить живот спокойно дождаться еды.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Соль этого лета
Соль этого лета

Марат Тарханов — самбист, упёртый и горячий парень.Алёна Ростовская — молодой физиолог престижной спортивной школы.Наглец и его Неприступная крепость. Кто падёт первым?***— Просто отдай мне мою одежду!— Просто — не могу, — кусаю губы, теряя тормоза от еë близости. — Номер телефона давай.— Ты совсем страх потерял, Тарханов?— Я и не находил, Алёна Максимовна.— Я уши тебе откручу, понял, мальчик? — прищуривается гневно.— Давай… начинай… — подаюсь вперёд к её губам.Тормозит, упираясь ладонями мне в грудь.— Я Бесу пожалуюсь! — жалобно вздрагивает еë голос.— Ябеда… — провокационно улыбаюсь ей, делая шаг назад и раскрывая рубашку. — Прошу.Зло выдергивает у меня из рук. И быстренько надев, трясущимися пальцами застёгивает нижнюю пуговицу.— Я бы на твоём месте начал с верхней, — разглядываю трепещущую грудь.— А что здесь происходит? — отодвигая рукой куст выходит к нам директор смены.Как не вовремя!Удивленно смотрит на то, как Алёна пытается быстро одеться.— Алëна Максимовна… — стягивает в шоке с носа очки, с осуждением окидывая нас взглядом. — Ну как можно?!— Гадёныш… — в чувствах лупит мне по плечу Ростовская.Гордо задрав подбородок и ничего не объясняя, уходит, запахнув рубашку.Черт… Подстава вышла!

Эля Пылаева , Янка Рам

Современные любовные романы