Двойной без сахара

После утренней пробежки мы с трудом примерились к размеренной походке нашего гида. А он явно не собирался прибавлять шаг, как и темп в рассказе. Я с трудом проглотила зевок — лучше бы, вместо посиделок на скамейке, мы успели купить по второму кофе. И все же ветерок сумел меня разбудить и не выгнал из второго уха то, что влетело в первое: часы, оказывается, стоят здесь не для красоты, а их поставили с появлением расписания движения поездов, чтобы люди знали время в то время, когда карманные часы могли позволить себе единицы. То есть виноваты англичане, как впрочем во всем, что не нравится ирландцем — например, название самого города. Когда для английской короны составляли карты острова, то пытались записать ирландские названия на английский манер, то есть как слышится, так и пишется. Вот кому-то послышался знакомый «форт», вместо иностранного «фьорда», как назвали город еще викинги. Англичане виноваты и в разрушении францисканских монастырей и насаждению своей веры. После этих двух дней меня занимал лишь один вопрос — в чем англичане не виноваты? Наверное, только в том, что батарейка в моем телефоне села, и я не могла сфотографировать потрясающие портреты горожан девятнадцатого века, выложенные кафельной плиткой. Они затерялись в узкой неприметной улочке вдали от кричащих яркостью красок бутиков и пабов. Я пялилась на них, стараясь вобрать в память каждую деталь. Женщина у прялки в красном платочке и желтом переднике, стеклодув в серой робе, торговка с корзиной полной рыбы на голове, мужик в синем плаще, тащащий на горбу корзину, доверху набитую торфом, и прочий рабочий люд, история города в картинках. Отличные иллюстрации для детской книжки со сказками про народ холмов. Надо все запомнить, надо ничего не забыть. Ладони чесались до настоящей боли — я ненавидела производителей смартфонов всей артистической душой.

— Нам пора, — потянула меня Лиззи, и я сделала шаг к Джеку, а оказалось, что надо было уже в противоположную сторону — к Бреннону О’Диа.

Поблагодарив гида и расплатившись с ним, мы поняли, что нам даже воды не на что будет купить. Единственным украшением улочки, по которой мы бежали, был забавный забор с викингами, тонущими в волнах местной речки. Национальная гордость и сожаление, что утопить англичан они не сумели. И хорошо, иначе бы банков тут точно не было. Пока Лиззи заказывала в кафе кофе, я сняла наличные со своей карты. Не хотелось просить денег на подарок Мойре.

— Я купила только тебе, — сказала Лиззи, подвигая ко мне кекс с джемом и взбитыми сливками. Я поблагодарила. Рисовать на голодный желудок не хотелось. Как и пить кофе без сладкого.

Забрав из багажника мольберт и сундучок, мы направились к запруженной людьми площади. Основная масса толпилась возле каруселей, но кое-где у стендов можно было заметить одного двух человек. Господин Гончар закричал приветствие точно в рупор — на нас обернулись, и мы улыбнулись. Он тут же принялся зазывать народ, приписывая мне неизвестные даже Лиззи таланты, и я поспешила разложить стул и установить мольберт. Что сработало быстрее, зычная реклама или же ярмарочная скука, неизвестно, но ко мне выстроилась очередь. Маркер живо согрел пальцы и через три часа отозвался болью в пояснице. Я сделала в их благотворительную организацию кассовый сбор и имела полное право отдохнуть. К тому же, меня заменили местные кукольники, выкатившие на середину площади тележку с декорациями. «Мистер Панч» орал так, что, казалось, вколачивал мне слова в макушку, и я намотала на голову шарф.

— Замерзла?

Вопрос Лиззи был странным: она сама держала руки в карманах, а я заодно пыталась справиться с болезненными молоточками в ушах. Да и живот просил есть, и через голову очередной модели я давно уже заглядывалась на палатки с едой. Сейчас настало время прогуляться к ним.

— Я уже поела.

Я не стала проверять ее на детекторе лжи и купила себе бургер. Лиззи разговаривала с Бренном О’Диа, и я решила прогуляться по палаткам, пока собирала с фольги последние стружки капусты. Чашки, увы, были лишь у господина Гончара. Надо было возвращаться. Мимо лотков со сладостями. Конфеты с лакрицей, помадки, ириски, шоколад… Да, шоколад. И все же я попросила собрать в кулек помадки и ириски, чтобы Шон не подумал, что у меня совсем нет фантазии. Спрятав сладкое сокровище в рюкзак, я вернулась к Бреннону, чтобы выслушать дифирамбы. Надеюсь, он не пел их Лиззи в мое отсутствие. Я не особо трудилась над шаржами, решив взять количеством — все же они собирали деньги, а не толкали искусство в массы.

— Можно мне вот эту кружку?

Зеленая, но из туристической мишуры на ней были налеплены лишь трилистники.