Двойной фантом

Я еще раз окинул быстрым взглядом собеседника. Нет, это точно был Кир. Даже не брат близнец (которого, собственно, у Мазаева никогда не водилось): маленький, но заметный шрамчик под левым глазом — это же я ему в третьем классе неудачно ткнул в лицо ржавой железякой! В фэнтези мы, понимаешь ли, играли — он был магом, а я — рыцарем. Крови, помнится, пролилось — словно голову приятелю ненароком отрубил! Как я тогда перепугался, кто бы знал!

«Я соотнес образ в вашей памяти с внешностью сего юноши, — услужливо подал голос Фу. — Никаких сомнений быть не может: сие Кирилл Мазаев, ваш земляк из мира-донора!»

«А я что говорю?!» — лишь каким-то чудом я не произнес этого вслух.

«Однако при сем, в своем недоумении юноша с вами нынче вполне искренен», — добавил мой фамильяр.

— Не может быть! — покачал между тем головой Кир. — Не бывает таких совпадений! — замешательство на его лице сменилось разве что не детским восторгом, почти сразу, впрочем, вытесненным кисловатым скепсисом.

— Узнал, наконец?! — успел спросить его я, тут же, впрочем, поняв, что едва ли.

— Простите, сударь, но нет, — размеренно покачал головой Мазаев. — Я вас не помню. Но все дело в том, что я вообще не помню себя ранее нынешнего руяна, — так здесь называли первый месяц осени, по-нашему — сентябрь. — И коли вы и впрямь знали меня до той поры, буду вам крайне признателен, ежели поделитесь со мной сими сведениями!

— Охотно! — почти на автомате выпалил я. Что ж, похоже, отчасти ситуация прояснилась. — Вас звали Кирилл Мазаев, вы…

— Курсантам школы — построиться в шеренгу! — как всегда некстати прервал меня окрик вернувшегося на террасу Чубарова. — Порядок справа налево: молодой князь Гагарин! Молодой граф Бестужев-Рюмин! Молодая графиня Воронцова! Молодой князь Огинский-Зотов! Госпожа Перовская! Госпожа Иванова! Господин Ясухару…

«Заикина»-Мазаева штабс-ротмистр назвал самым последним, двенадцатым.

— Простите молодой князь, — со всем возможным почтением к только что услышанному титулу проговорил Кир. — Боюсь, что нам надлежит занять наши места в строю! Но позже, если вы не против, мы непременно должны продолжить сей разговор!

— Да уж, — кивнул я. — Обязательно!

— Огинский-Зотов, Заикин, вам что, особое приглашение требуется?! — рявкнул на нас Чуб.

Зло зыркнув на штабс-ротмистра и еще раз дружески кивнув напоследок начавшему отступать от меня спиной вперед Киру, я поспешил в начало уже почти сформировавшейся пестромундирной курсантской шеренги — к узкому просвету между с интересом наблюдавшей за мной Воронцовой и белобрысой девицей-борисовкой. Как ее? Перовская?

Высоко над нашими головами с криком нарезала круги голосистая чайка — не знаю уж, та самая или уже другая.

Глава 2

в которой я выслушиваю поздравления,

а возможно — и предсказания

Стоило нам внизу замереть в шеренге, как на балконе возникло движение: собравшиеся там офицеры предупредительно расступились, пропуская совсем молодого, на вид — едва за двадцать, высокого человека в шикарном белом мундире с золотыми эполетами. Выйдя к ограждению, тот облокотился на перила и с широкой улыбкой на лице благосклонно оглядел наш немногочисленный строй.

— Сам Царевич Дмитрий! — почти не разжимая губ, в искреннем восторге выдохнула стоявшая рядом со мной борисовка. Как ее там? Петровская, не Петровская… О, Перовская!

«Его ВысочествоМладший Царевич Дмитрий — второй сын Его Величества Бориса VIII, — не замедлил в свою очередь пояснить мне Фу. — Высочайший шеф сей Специальной Школы».

Если без портрета правящего Государя не обходилось ни одно казенное учреждение Империи, не исключая, разумеется, и Федоровки, а Его Высочество Цесаревича Иоанна мне однажды даже довелось лицезреть «вживую», то о Дмитрии я чуть ли не впервые услышал, узнав полное официальное название своей новой школы. Не удивительно, что теперь, увидев на балконе, я, в отличие от той же девицы Перовской, царского сына не признал.

«До самого недавнего времени Дмитрий Борисович не был публичной фигурой, — заметил в развитие моих мысленных рассуждений Фу. — Но среди аристократической молодежи Петрополиса он хорошо известен своим пристрастием к экстремальным развлечениям — вроде парных гонок на коврах-самолетах и метлах. В столице сия забава весьма популярна, и Его Высочество пользуется у ее любителей заслуженным авторитетом!»