Двойной контроль

Как бы там ни было, этот бурный и обескураживающий период в ее жизни также означал, что они с Оливией снова будут вместе. Через несколько дней они встретятся в Лондоне, а потом поедут в Оксфорд, где Люси должна была познакомить большое число университетских профессоров с Хантером, внезапно решившим отправиться в поездку по Европе. Присутствие Оливии будет весьма кстати, поскольку Люси не мешало бы подновить оксфордские связи шестилетней давности. Вдобавок трудно было понять, с кем Хантер не захочет встречаться, принимая во внимание широту интересов «Дигитас». Люси особенно привлекал департамент биотехнологии, но она уже изучила остальные направления деятельности компании, включая «Гениальную мысль», подразделение, ведущее проекты по созданию искусственного интеллекта и разработке робототехники, которое возглавлял некий Сол Прокош. Хантер упомянул, что «Гениальная мысль» работает над весьма перспективным проектом, известным покамест как «Шлемы счастья». Отделу маркетинга поручили придумать название, которое не вызывало бы ассоциаций с детскими игрушками. Компания занималась и военными разработками, но от них Люси намеревалась держаться подальше, хотя Хантер заверил ее, что его «этическая позиция» предполагает исследования в области обороны, а не оружия нападения. В «Стратегии» ценили прошлые научные исследования Люси, но применять их приходилось для того, чтобы разработать более эффективные способы введения антибиотиков скоту, который в них совершенно не нуждался, или рассчитать целевую популяцию того или иного заболевания, чтобы предупредить фармацевтические компании о том, что их новый препарат либо будет применим лишь для редких заболеваний, либо некоторые из его побочных эффектов позволят охватить более широкий круг больных. Переход от консультативной деятельности к научным исследованиям предпринимательского характера впервые давал Люси возможность применить весь спектр своих талантов.

Ей не терпелось рассказать Оливии, что «Дигитас» приобрел контрольный пакет акций стартапа, основанного давним врагом Оливии, сэром Уильямом Мурхедом. «ЭвГенетика», медицинская компания по сбору данных, полагалась на труд нескольких поколений аспирантов под чутким руководством профессора Мурхеда. Корреляционные параллели между десятками тысяч генетических вариаций, делеций, дупликаций и мутаций, равно как и предрасположенность к сотням самых распространенных болезней и вероятность их клинического исхода, оседали в базах данных «ЭвГенетики» мертвым грузом, поскольку практически не учитывались и почти не применялись при лечении пациентов. Все эти сведения обладали ограниченной пользой для науки, но Люси знала, что компания способна приносить доход. Широкая публика проявляла огромный интерес к генетическим аспектам своих родословных, но Мурхед был выше этого. Люси не испытывала подобной щепетильности. Вряд ли способность человека выплачивать ипотеку или любить своих детей претерпит какие-либо изменения, если окажется, что один процент его генов принадлежит к гаплогруппе R-DF27 или что этот человек – потомок Чингисхана (довольно частый случай, доказывающий, что истинная цель человеческого существования – распространение генетического материала, для чего как нельзя больше подходят вооруженные набеги и изнасилования), однако же подобные исследования пользовались спросом. Люси собиралась предложить потребителям весьма дорогостоящую версию комплекта этой бесполезной информации, окружив ее рекламной шумихой о генеалогии самой компании, основанной одним из тех, кто стоял у истоков генетики. С помощью такого нового источника дохода можно было трансформировать компанию и вывести ее на передний край науки.

Радовало и то, что книгу Оливии вот-вот опубликуют, хотя продадут в лучшем случае шестьсот экземпляров, а рецензия появится только в журнале «Современная биология». Люси же хотелось более широкомасштабных перемен. Не далее как вчера коллега рассказывал ей о том, что хлопчатник, выращенный из семян с кустов, пораженных долгоносиком, приобретает устойчивость к воздействию вредителей. Создание семенного фонда с эпигенетически приобретенными чертами произвело бы революционный переворот в сельском хозяйстве, поскольку опиралось на природные защитные механизмы, а не на стандартные методы жесткой гибридизации и генной модификации. Перспективные разработки в области генной модификации столкнулись с яростным сопротивлением потребителей. Исследователи из «Монсанто» после дефолианта «Эйджент-оранж» решили не останавливаться на достигнутом и занялись созданием так называемых семян-терминаторов, что не вызвало восторга ни у кого, кроме совета директоров компании, и в конце концов производство этих семян запретили.