Двойной писатель

6) максимально снизить, в идеале, полностью убрать долю импортного вооружения и боеприпасов в императорской армии. Всемерно увеличить производство патронов и снарядов;

7) все кавалерийские части преобразовать в драгунские;

8) наладить воспитательную работу в войсках и разработать меры по устранению необоснованного унижения солдат офицерами;

9) дополнительно изучить опыт Гражданской войны в США с учетом написанной книги;

10) срочно разработать новые виды вооружения, а именно: переносные мортиры, одноствольные картечницы, малокалиберные мощные винтовки, подрессоренные повозки с картечницами и легкими пушками…;

11) всемерно стимулировать разработку новых видов взрывчатки и боеприпасов;

12) построить незамерзающий порт на Мурмане и соединить его железной дорогой с Санкт-Петербургом…

Кроме того, собравшиеся генералы, поняв причину революции, подняли вопрос об отмене выкупных платежей, но решили рекомендовать царю следующее правило: любая крестьянская семья имеет право выбора между выкупными платежами и переселением в Сибирь на хозяйствование на неосвоенных землях. И задумались над правами рабочих.

Сам российский император заинтересовался романом "Красная смута" настолько, что пригласил к себе Льва Толстого. Лев Николаевич охотно согласился, только попросил, чтобы на беседе присутствовал наследник престола Александр Александрович. Им, разумеется, Победоносцев в весьма жестких выражениях раскритиковал книгу, но император и сын сами захотели все понять. Ведь у Льва Николаевича, ставшего еще более знаменитым писателем, появилось много врагов, но и друзей тоже.

Император с наследником ждали Толстого в маленькой приемной Большого Кремлевского дворца. Лейб-гвардейцы пропустили без разговоров в кабинет.

— Здравствуйте, ваше императорское величество, здравствуйте, ваше императорское высочество, — поприветствовал Лев Николаевич присутствующих.

— Здравствуйте, Лев Николаевич, — поздоровался император, Александр Освободитель. — Мы прочитали вашу последнюю книгу, поговорили с уважаемыми людьми. Роман написан мастерски, войну будущего, нравы людей и их жизнь вы описали великолепно. Да и с военной точки зрения в книге есть много примечательного и полезного. Первая часть несколько оскорбительная для нас, но такое можно публиковать. Но за вторую часть некоторые просили отправить вас, Лев Николаевич, в Петропавловскую крепость и потом в Сибирь, как некоего Чернышевского. Потому потрудитесь объяснить, почему в книге вы пророчите такую страшную судьбу для России, особенно для дворянства и особо императорской фамилии.

— Потому что не минет Россию сия чаша. Посудите сами, сначала в Англии отрубили голову королю. Потом Великая Французская революция. В 1848–1849 годах бунтовала едва ли не вся Европа, а у нас было тихо. Думаю, и до нас дойдет, кое-что и раньше было, тот же Пугачев показал, что и наш народ может бунтовать. И Китай еще заполыхает. Францию тоже рановато списывать со счета. Боюсь, что нас ждет что-то между тем, что было во Франции семьдесят пять лет назад, и пугачевщиной. И там, и в моем романе сначала власть схватила буржуазия, а потом у них отобрали власть солдаты, рабочие и крестьяне. Избежать всего этого можно, но народ не должен дальше бедствовать, а купцы и дворяне жрать в три горла.

— У меня советников легион, и среди них есть такие, к советам которых я прислушиваюсь побольше вас, — заявил император.

— Я знаю. И знаю, как лишились трона императоры Павел Первый и Петр Третий. Потому и написал книгу, чтобы все люди с немалыми чинами услышали меня.

— И что? — усмехнулся Александр Николаевич, шевельнув длинными усами, сросшимися с бакенбардами. — Предлагаете отобрать у дворян землю и вернуть мужикам? Меня все дворянство не поймет, спросят, зачем тогда делал такую реформу. Много ума не надо на такое. Но если придумаете, как сделать, чтобы волки были сыты, и овцы целы, то я буду рад.

— Я расскажу вам, как наделить крестьян землей, не отбирая ее у помещиков. Только взамен попрошу самим не мешать и другим приказать напечатать все мои следующие произведения, — попросил Лев Николаевич. Император кивнул головой, и писатель продолжил:

— Нужно всех мужиков, кому земли мало, переселять в Сибирь. Объявить, что все переселившиеся будут освобождены от выкупных платежей. От Волги и то ли до Челябинска, то ли до самого Омска в южной Сибири идет очень широкая полоса черноземов не хуже, чем в Малороссии. Зимы там холодные, но русский мужик там выживет, если сразу не душить податями. Еще недурно бы часть выкупных платежей не в руки давать дворянам, а тратить на заводы, фабрики и рудники, и потом выделять имущественную долю помещикам.