Двойной портрет

Бедняга закивал головой и обернулся к своим машинам, пока «Горгона в синем» умышленно проследовала через зал и уселась за столик на одну персону, там начинался закуток, в который её мощно влекла неведомая сила. Ровно через минуту после посадки, убедившись, что обиженный бармен взялся за газету, полураспавшаяся «Горгона» встала с места и нырнула в закуток, правда убедилась, что бармен проводил ее взором. Ну и пусть, значит, догадался, что немецкая туристка была невежлива по уважительной причине, ей срочно понадобилось в закуток, вот и всё!

Маленькая туалетная комната бара «Розовый фламинго» уютно мерцала в свете матового светильника, вода журчала, зеркало отражало нечто совершенно непотребное, наподобие графа Дракулы в гробу, вновь подтвердилось, что тускло-синие оттенки противопоказаны абсолютно. С ними было покончено мановением мокрого бумажного полотенца, очки полетели в мусорную корзину, а панама, наконец, слезла с головы.

— Привет нам, пора сматываться, — сказала Катя вслух почти знакомому отражению в зеркале, и стала сдирать с себя «от кутюр», он слегка приклеился и не хотел расставаться с телом.

Когда использованный имидж под номером два, включая галоши-истязатели, оказался в торбе, Катя ловко пристроила на свободное место номер третий, самый лёгкий и приятный, почти никакой. Два прозрачных платочка из алого шелка, один побольше, другой поменьше, намотались на что надо — на талию и на голову. Ровно через минуту из зеркала смотрела игривая особа в розовом купальнике, пламенном парео и при алой повязке на макушке — слегка вызывающе, но вполне сносно. Никакой косметики, сине-серые ногти нашли свой конец в мусорной корзине, осыпались, как опавшие листья, туда им и дорога.

Плитки пола слегка холодили босые ноги, дверца сортира плавно отъехала, в закутке никого не обнаружилось, дверь на задний дворик так и стояла открытой для вентиляции, план шёл сам по себе, без видимых внешних препятствий. Овеваемый лёгким ветерком, третий имидж вышел на волю из задней двери «Розового фламинго» и, трепеща красными шелками, прошёлся на цыпочках до больших мусорных баков у бетонного забора, ногам было противно на шершавом асфальте, но он быстро кончился. Как только торба с имиджем номер два взлетела и шлёпнулась в ближайший открытый бак, задворки «Фламинго» перестали быть актуальными, скатертью нам всем отсюда дорожка!

Узенькая утоптанная тропа повела имидж номер три вокруг стоянки машин и вытолкнула сквозь арку из акаций на угол к массивному зданию отеля «Святой Илья», поверх крыши неслась одноимённая колесница. Вечерами она и впрямь разъезжала по небу, светясь разноцветными сполохами, в дневные часы вела себя более скромно, отдыхала над входом, скорее даже угадывалась.

«Больше похоже на припаркованный велосипед», — в очередной раз заметила особа в алом, пока держала направление на распахнутую дверь отеля. Затем она дошла до крыльца, далее, как бы оторвавшись от созерцания колесницы на крыше, слегка поменяла направление и влилась в скудную стайку постояльцев, которые удалялись от «Святого Ильи» в сторону моря.

В процессе репетиций Катя убедилась, что со стороны улицы маневр оставался неприметным, угол прилавка с сосисками удачно отгораживал стоянку от дверей отеля. Третий имидж вошел на крыльцо сбоку, скользнул меж колонн у входа и вышел почти из дверей вместе с остальным скудно одетым людом.

Вот если она жила у «Святого Ильи», то ходила бы на пляж в подобном виде, разве что обмотавшись платком-парео для приличия. Перед ней тучная немка средних лет на приличия плевала полностью и двигалась на пляж в черном бикини и огромной шляпе, только шаркая тапочками. В руках у тётки, правда, болталась авоська, похожая на утерянную торбу, модная штука в сезоне, двенадцать на дюжину.

Однако имиджу номер три приходилось нести давно снятый синий купальник в руках мокрым и скомканным, очень не хватало второй торбы и полотенца, но с ними никто бы не справился, видит Бог! И так предметов оказалось много больше, чем мог освоить дилетант, а не профессионал-трансформатор. Кстати и отнюдь, вовсе не электричество имелось в виду, а эстрадная специальность оригинального жанра, актёр-трансформатор, он смешит и радует публику десятком переодеваний в пять минут.

Только вот как насчет публики, вот в чем заключался основной вопрос дня. Имидж под номером три исправно следовал по песку, старательно покачивая бедрами, босые истерзанные ступни страдали, однако в обвязанной алым платочком голове прокручивалась картина для гипотетических наблюдателей с хронометром в руках.

Вот ужасная фигура в синем «гофре» вылезла из банка, прошлёпала по переулку сто шагов вниз, скрылась за дверью «Розового фламинго» и с тем канула. Окон в тростниковой хижине не полагалось, за что она была выбрана, так же за дворик из туалета, выходящий на невидимую с улицы помойку. Затем, если кто-то приглядывал за улицей, то мог увидеть лишь проблеск алого на голом теле, покидающем отель имени Святого Ильи через пять минут, ну через шесть.