Двойной портрет

Первоначальный план, предложенный к исполнению, не предусматривал пряток по колючим кустам и смены имиджа в самой непосредственной близости от мест проживания и действия. Куратор здраво предполагал, а он бы лично так и поступил, что менять вид следует где-нибудь в дамской комнате большого дорогого магазина в центре города, потом брать тачку и ехать куда следует. То же действие предполагалось на обратном пути. А именно, заскочи, барышня Катя, куда придется, и смени имидж! Ага, разбежались и исполнили! По всей видимости, он, голубчик мой, никогда не имел дам-ассистентов, думалось Кате со злорадной досадой. И на остров имени Афродиты он их, несуществующих, отродясь не возил, а то бы знал.

Катя, и это следует ей в похвалу, сунулась было исполнить однажды, для первоначальной тренировки, когда взялась покупать форму одежды для имиджа с номером два. Что из того вышло, ни в сказке сказать, ни пером описать!

Она послушно почти прикупила чёрт знает какой наряд и туфли на каблуках, стала примерять, вертеться перед зеркалами. В процессе капризничала и щедро мазалась жуткими цветами, успешно обратилась в какую-то зелёную жабу, но так надоела персоналу и собрала на парад-алле всех, включая краснолицего толстяка-управляющего. Он чуть не зашёл в кабину и страстно обещал скинуть цену в случае дальнейшего знакомства. Сурово отказавшись от услуг управляющего, Катя поняла, что её запомнили в том и другом виде и не забудут никогда, чего вовсе не требовалось. Пришлось покинуть чертоги моды и искать бешено дорогой бутик, где нашелся «от кутюр», гадостный синий гофре.

Такое же осложнение имело место с такси, нет уж, мерси вам дяденька-наниматель. На достославном острове, где богиня Афродита собралась по частям из морской пены, отношение к прекрасному полу совершенно гипертрофировалось, мягко так скажем. Здесь каждый встречный отдельно, и все в массе, водители такси включительно, свято полагают, что любая женщина без спутника, вне зависимости от возраста, присутствует на у них острове исключительно для ублажения мужского населения. Но мало и гораздо хуже того — незамедлительно, по первому требованию!

Золушка или принцесса, голая либо одетая, молодая или старая — жителям острова совершенно без разницы. Даже тёзка Катя Иванна из Красноярска, соседка по пансиону, уехавшая накануне, и та изнемогла, несмотря на ранний седьмой десяток. Местные кавалеры её достали, не желали слушать про внуков-школьников, звали тётеньку Катю в ресторан или радикально сразу замуж. Словом «киприот» тётя Катя Иванна вовсю пользовалась как бранным, иногда добавляла эпитеты не совсем приличного содержания и клялась со страстью, что ноги её более на этот острове не ступит. Никогда в жизни ей не случалось ощущать себя дешёвой потаскушкой, и вот на старости лет — извольте радоваться, стоит выйти за порог отеля, как за спиной мигом собирается собачья свадьба!

Сама обозначенная Катя, не тёзка, скоро поняла, что одиночная женщина на острове считается нонсенсом, и каждый встречный киприот полагает священным долгом предложить себя для приятной компании. При том упоминает вознаграждение в качестве достойного повода для знакомства, даже если пары слов не может связать ни на каком языке.

Имелся у Кати узелок на память о первом дне пребывания, о да! С ней заговорил на улице почти приличного вида молодой человек, сходу пожаловался на свой слабый английский и попросил оказать ему небольшую любезность. Пока Катя с трудом разобралась, что надлежало выбрать золотое колечко себе в подарок за временную услугу, прошло какое-то время.

Так чтобы разъезжать здесь на такси, о том мечтать не приходилось. Ни в какое время суток и ни в каком обличье. Разве что заказать такси из отеля и строго предупредить персонал, что дама просит не беспокоить, партнёр ей не нужен, она, скажем, больна СПИДом или убеждённая лесбиянка-мужененавистница. Однако столь сложный и очень заметный имидж планом отнюдь не предусматривался.

Именно поэтому Катя собралась предпринять «пробу» на свой страх и риск, не уезжая далеко и не обращая на себя мужского внимания. Это могло обойтись ей довольно дорого, никакой защиты, кроме невидимости и незаметности у нее на острове не было. Как возникнет образ «Горгоны в синем» из ниоткуда, так и должен кануть в никуда в считанные четверть часа, а госпожа по условному имени Смирнофф, станет отдыхать поблизости, но совершенно отдельно, её все знают и никто не замечает, она примелькалась со своими причудами и привычками, пускай себе ходит.

Пока по лабиринту иссохших акаций и мерзких колючек, за железными гаражами и между стоянками почти уверенно шествовала «Горгона в синем», она же второй имидж. Мифическая тётка, собранная из тщательно подобранных деталей, знающая короткую несложную задачу: войти, исполнить, выйти и исчезнуть — вот чего Катя пыталась добиться, производя свою «пробу».