Двойной портрет

Проба, надо сказать, производилась вполне успешно. Превращения первого имиджа во второй никто заметить не мог, они удачно разделились. Теперь «Горгона в синем» существовала на свой страх и риск, была никто и ниоткуда, малоприятная дама-невидимка. Ни лица, ни фигуры, ни даже походки — у неё не было ничего своего или, упаси Боже, свойственного Кате!

Однако характер образовался сам собою, невзирая на краткую протяженность бытия. Спрятанная внутри образа Катя очень удивилась, когда второй имидж зажил собственной жизнью и отшил очередного аборигена хлёсткой фразой. «Провались, быдло!» — отрезала «Горгона-невидимка» и не поморщилась.

Инцидент произошел на перекрестке, когда «Горгона в синем» выползла с пустыря и стала озираться в виду проходящего транспорта. Очередной соискатель дамского общества приблизился на мотоцикле и притормозил, сообщая о желании познакомиться прямо на проезжей части. Краткое, но неслабое время прохождения на лаковых копытах внесло в модный образ женщины-невидимки лишние обертоны, ступни внутри испанской обуви уже не взывали к пощаде, а сами желали провалиться в тартарары отдельно от имиджа. Отсюда и…

Перегруженная дорога, другой рукав продольной улицы, дала себя пересечь без происшествий, далее «Горгона, синяя невидимка» стала неуклонно карабкаться по улице вверх, насколько позволяли копыта. Сложное занятие полностью поглотило внимание, ноги стонали и ныли, к ним присоединились плечи, вслед задеревенела шея. Не исключено, что второй имидж скоропостижно захворал параличом, грозившим перейти в прогрессивный, во всяком случае, походка к верхнему углу улицы сформировалась просто классная. «Синяя невидимка Горгона» не шла, а волокла копыта, не поднимая их от земли, а они немилосердно цеплялись за покрытие.

Так прошлепав подошвами по асфальту до его прекращения, имидж синей Горгоны распрямил застывшую шею и прямо перед собой увидел закрытые двери темного стекла и над ними (позвонки ощутимо щёлкнули!) до боли знакомую вывеску по-гречески и по-английски «Банк Святого Духа и Коммерции», отделение в Никозии, филиал…

На данном месте «проба» у Кати исчерпалась, Родион Раскольников зашел в гости к милой старушке и принес на серебряную папиросочницу. Приехали. Теперь следовало действовать в соответствии с планом либо брести обратно непонятно куда. В принципе неплохо бы поймать такси и уехать к едрене-фене, а испанские башмаки кинуть в окно, на порог к «Святому Духу». А в следующий раз, скажем, назавтра, обрести менее мучительный имидж, с платьем до полу, а под ним — мягкие тапочки! Соблазн поманил, обернул вокруг себя в поисках подходящей машины, затем сам собой выскользнул из поля зрения, начертанный план взял имидж Горгоны за шкирку и поволок в двери.

«Пробовать, так пробовать до упора, внутри банка имени „Духа Святого“ бывать ещё не приходилось. Неси, синяя дура, свою папиросочницу, если начисто перепутала себя с бедным Родионом Романовичем. Бедняге пришлось труднее, он волок топор под пальто, это не твои испанские копыта. И никого мочить в банке не надо, во всяком случае, в плане не значится. Конечно, если синяя Горгона не съедет с катушек и не закричит: „Это ограбление, а ну на пол, стрелять буду!“ Хотя, кто её знает и ведает, синюю дурищу без образа, с неё станется, что угодно. Правда, у нас имеется ценный слоган: „сначала делаем, потом думаем!“»

Мучительный поток сознания настиг и схлынул, двери заупрямились, но после распахнулись, лаковые копытца занесли синий имидж внутрь банковской сферы и сами заскользили по полу, как хрустальные туфельки известной особы, когда она прибыла на бал.

В банке «Святого Духа и Коммерции» в островном филиале после раскаленной улицы стало свежо и не так ярко, тонированные стекла не пропускали буйного ультрафиолета, в помещении оказалось гладко и комфортно, от стойки в углу отделился плохо видимый мужской силуэт и устремился к посетительнице.

«Что вам надо? — Шоколаду!» — промелькнули детские стихи у кого-то в сознании, затем путаница и невнятица куда-то подевалась, и сами сказались слова. — «Гутен морген, битте!».

Одновременно из ладанки машинально вынулась зеленая карточка и указала на одну из сложных банковских машин перед молодым человеком в костюме тройке. Он, бедняга, смущенно промямлил про желательность английской речи, в ответ получил кивок и искажённое подвывание с немецким акцентом.

Отчего, собственно, имидж номер два вдруг самопроизвольно заговорил по-немецки, было неясно, но оказалось удобно, переговоры сводились к минимуму, имитировать незнание английского оказалось не так сложно. Протянув служителю карточку, «Горгона в синем гофре» произнесла с трудом: «Вложить, включить, спасибо!» — и уселась в кожаное кресло на ножке. Перед нею послушно засветился экран монитора, и служитель вежливо удалился на приемлемое расстояние. Как ему положено по инструкции, поскольку глазеть на манипуляции клиентов с машиной не положено, что очень кстати.