Двойной портрет

— Помилуйте, мальчики-девочки, вот теперь и надо держать в секрете, уж очень неприглядную картинку мы наблюдаем. Мне Ева в своё время намекала о чём-то подобном, но я советовала держать язык за зубами. Твоя мама, Тамара, была против этого брака, она учуяла неладное, когда девушка эта с тобой возилась. Вроде узнала что-то, или кого-то, они рядом жили практически в одном доме. Какие-то очень нехорошие родные там были, кого-то даже расстреляли, если я не ошибаюсь. Потом стало поздно, когда твой дядя женился, семья держала в секрете, а вы разгласили. И вообще, девочка, ты хоть догадываешься, что дело далеко не в порядке? Связи с заграницей и с криминалом, ох не знаю! (№ 1)

— Насколько я в курсе, дела в полном порядке, ни у кого претензий не имеется, сделки легальны и заверены. (№ 3)

— Марианна Николаевна, мы вас замучили, но послушайте напоследок. Брат выслал вам приглашение, ждет в гости, хочет оформить родство по своим законам и признать Петю как близкого родственника. Извините, я делала без вас, но хватило рассказа о беседке с деревом, ваш брат хорошо помнит место. И голос узнал, очень похоже на вашу маму, он плакал. У Якопо Марцелли нет вопросов, он хочет вас увидеть, но очень волнуется.

— Да, спасибо вам Катя, извините, что я тогда сомневалась, когда вы просили записать мой рассказ, я вас не узнала, извините. Не поняла, что вам надо было. И не рассказала, что ещё раньше ко мне приходили, спрашивали про Тамару и Инночку, чужой человек, а я дверь не открыла, только нынешний адрес Тамары сказала через цепочку. Не помню когда это было, до вас или после. Или до того, как вы в первый раз пришли? (№ 5)

(На данном отрезке запись обрывается, скорее всего, по неуказанным техническим причинам, следуют свист и шипение, далее немножко пустоты.)

№ 3. Вновь от первого лица Кати Малышевой

Был вечер, прошло несколько суток с того знаменательного дня, когда я произвела выступление и серию сенсаций. Было темно и тихо у меня в пустом доме, ламп я не зажигала, довольствовалась входящим в окна светом фонарей. Дождь за окнами хлестал, как проклятый, к нему в пару буйный ветер полоскал ветви и листья, как намокшие паруса в бурю.

Очень уютный выдался вечер для уединенных размышлений. Я лениво полагала, что мой корабль попал в шторм, воет буря, а мне довелось оказаться в окошке внутри тайфуна, о котором вдохновенно толкуют морские путешественники. Вокруг бушуют стихии, а в окне урагана — сплошная тишь да гладь, в волнах штиль и в небе солнце, это, разумеется, днём. А ночью, просто тихо и темновато, как сейчас у меня дома. Приехали.

Незадолго до начала ливня, когда ветки полоскались всухую и бились о рамы, меня застал своевременный телефонный звонок с уведомлением. Что поставило, так сказать, двоеточие перед штормом и размышлениями на тему дня. Вестник, надо отметить, выявился наилучший для сообщения, мой так называемый пасынок Слава Званский, сын Миши-старшего от самого первого брака. Вот кто оказался замечательным родичем и старшим братом мелкому Мике. Кстати, парню двадцать четыре года, он закончил университет, сейчас учится в аспирантуре, специалист по семейной психологии. Так отыгрались семейные ценности, которыми всю дорогу пренебрегал его папаша, мой нынешний супруг Миша.

Время от времени Слава на нас тренируется, как уверяет Миша-старший, однако, мне приятно, что младшее поколение проявляет заботу. Слава ко всему прочему чуждается общепринятых пороков: не пьет ни капли, не курит, не играет в азартные игры и относится к женщинам, как к высшим, но страдательным существам, кои не понимают, что их роль в обществе… И так далее. Чудный парень, обожает младшего братишку и почти не зануда. Разве что относится к нам всем, как к малым детям, строго, но снисходительно.

На сей раз Слава осведомился о моем благополучии, затем донёс весть, что папаша как раз трогается из Цюриха в гости к маме, она же бабушка Тина, на Балтику, где пробудет пару недель, потом заберёт мелкого Мику и привезёт домой. Миша дозвонился старшему сыну потому, что меня он не мог нигде застать и выбрал Славу как личность в высшей степени ответственную.

После оповещения о семейном воссоединении Слава очень деликатно напомнил, что братцу Мике в его мелком возрасте желательно расти в полной семье, чтобы он получал внимание и защиту в полной мере от обоих родителей вместе, а не по очереди. Собрав информацию о летней неразберихе, Слава деликатно, но непреклонно сделал вывод, что мировой художественный процесс и моя карьера на ниве частного сыска — это, конечно, важно, но благополучие братика Мики — явление более значимого порядка. Хорошо бы родителям временами об этом подумать, если не вместе, то по отдельности, и если не летом, то хотя бы, глядя на зиму.