Двойной портрет

Сквозь неважную видимость на пороге квартиры (кстати, фонарь в прихожей был таким и задуман), досконально мокрая фигура старого друга Вали производила странное впечатление. Казалось, он вынырнул со дна водоема, а не прошелся пару шагов от машины до козырька подъезда.

С него просто текло, с хорошего твидового пиджака, с манжет на брюках, с рукавов капало, а причёска, расстроившись абсолютно, облепила лицо Валечки, как модный компресс из морских водорослей. Талассотерапия — не иначе!

— Никакой зонтик не поможет, — вместо вечернего приветствия огрызнулся друг Валя. — На улице светопреставление, а у тебя с крыши подъезда ниспадает доморощенная Ниагара, водосток разломался к чертям собачьим! Прошу рюмку во избежание фатальной пневмонии, иначе ты меня лишишься. Да, полотенце не помешает, причём размером поболее! Я скоро буду брать наградные за опасные посещения вашего дома с внезапными водными процедурами!

— Ах, Отче Валя, подумай, до чего мы дожили! — почти натурально всхлипнула я. — Ты ходишь ко мне в гости только за деньги и жалкие наградные мечтаешь получить! Каков упадок нравов, ты не находишь?

Бросив в мокрого друга парфянскую стрелу, я срочно удалилась вглубь квартиры, вроде на поиски заказанных предметов. На самом деле, чтобы дружок остался на коврике при двери и поразмыслил над нашими отношениями.

Мне лично мерещилась смена вех, в особенности смущало собственное веселье, охватившее со страшной силой, как только я услышала голос в трубке. К чему бы это? И Валька, думала я между делом, сбросил маску привычного негодования и вернулся к непринужденному общению, ну просто чудеса в решете. Что-то очень забавное происходит.

Разумеется, полотенце подвернулось под руки новое, испытанное в деле, «Унесенное ветром». Хотя не нарочно, оно висело постиранное в ванной, я схватила, потом опознала на ходу. Квадратная бутылка с остатками «Куантро» подхватилась с кухни по заходу. В предыдущие дни я иногда делала глоток наедине с собой, в особенности, если случалось промокнуть в бесконечный этот дождь. Такая происходила акклиматизация к средней полосе с бесконечным дождем. О грядущем алкоголизме могла бы побеспокоиться мама Мария Феликсовна (если бы знала), ей вечно приходят в голову интересные идеи.

Друг Валечка послушно стоял в прихожей, где я его оставила стекать на коврик. Только попытался выстроить намокшую прическу аккуратнее, пользуясь зеркалом под фонарем, но, скажем откровенно, вышло весьма неубедительно. Тем более, что масса волос, приклеившаяся к темени, в последнее время сильно уменьшилась. Гадко, конечно, с моей стороны смеяться над неизбежным, сама если не полысела, но моложе отнюдь не стала! Однако все там будем, и это не повод для особой печали.

— Глотай и можешь заворачиваться, — лаконично пригласила я друга Валю. — Тапочки, вроде, тоже были, не сочти за труд, поройся. Давно ты здесь не был, но заворачивайся и проходи, раз тебе за это платят.

— Мерси, прелестная крошка, — произнес Валентин из-под кринолина Скарлетт О'Хара, глоток он вежливо проделал из отвинченной крышечки. — Смотрю, ты у нас прибарахлилась по высшему классу. Всё новое, бутылка и полотенце! И где дают такие редкости, по каким-таким талонам?

Очень странной информацией мы с Валей обменивались, видит Бог, думала я, пропуская старого друг на пути в гостиную комнату и усаживая его в кресло перед журнальным столиком. Он твердит, что пришел не по своей воле, а с платным поручением и обозначает новизну предметов, явившихся в доме в самое последнее время. А я подтверждаю и нисколько не смущаюсь. Какая-то новая фаза в отношениях, но на базе старых дружеских приемов. Ой-ёй!

— За хорошее поведение и работу на совесть, — я туманно объяснилась и достала с полки две маленьких рюмки, не весь же деловой разговор пить «Куантро» из горла. — Ты вытерся, друг Валя? Тогда излагай, прошу!

— Просто так поболтать не зовёшь? — осведомился друг Валя. — А то я изготовился слушать и даже перебивать не стану. Пой светик, или как?

(Надо сказать, что когда Валька вёз меня домой после вышеописанного представления, он позволил себе лишние вопросы. Однако я, находясь в приподнятом настроении чувств, вместо ответа упорно пела заветный романс на слова «О подвигах, о доблести о славе». Друг Валя побился и отступился, но оказалось, что не навсегда.)

— Мне чрезвычайно лестно, что ты и поболтать со мной желаешь, и романс послушать, — заявила я, далее зачем-то переключилась на другую басню дедушки Крылова. — «Но всё прошло. Зимой холодной нужда, голод настает, стрекоза уж не поёт, и кому же в ум придёт…»

— Однако мы, дитя, заехали в начальное образование, — одернул меня образованный друг. — Как-то удручает, это называется регресс в развитии. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». Мрачно, но психологически верно, «сказал и в тёмный лес ягненка поволок».

— А кто у нас будет кто? — спросила я для порядка. — То есть, «ху из ху»?