Двойной портрет

И ежели Тамаре по делам журнала довелось возобновить связи с прежними подельниками, то ничего противного здравому смыслу в нашей идее не усматривается, не правда ли? Или не исключается, что давний интерес к бабушке Полине был привязан к искусству и торговле данными предметами, тогда кто угодно мог вычислить Тамару как наследницу и навести справки.

Следственно, если остальные пути внезапно закрылись, то надлежало присмотреться, с чьей помощью мадам Добросеева обувала родичей. Не сама же она понесла дорогую вещицу в первую попавшую антикварную лавку, не правда ли? Что угодно можно предположить о способностях Тамары, она же мадам Добросеева, но в мыслительных ей отказывать не следует, это вам не детка Катя! Мадам Добросеева, надо думать, просчитала, что не слишком легальная торговля ценными предметами искусства может обернуться круто, и поискала самых надёжных дилеров, каких смогла. Но представим себе, что среди них обосновался раскол, в результате чего появился труп под дверями. Не исключено, что и это было принято ею во внимание. С какой такой иной радости мадам предпочла скрыться с глаз от греха подалее?

Вот обозначилась дорожка, по которой «Аргус» проследовал сначала взором, затем самым деловым образом. Для почина персонал «Аргуса» был направлен в «Союзпечать» и библиотеку, поискать и принести доступные номера журнала «Альбом Былого», где мадам подвизалась на ниве искусства и торговли им. Ближе к делу один очень милый персонал по имени Сонечка зашёл точно по адресу, наплел сорок бочек арестантов непосредственно в редакции и вернулся оттуда, нагруженный последними и предпоследними оттисками, теми, в которых мадам Добросеева много чего понаписала и снялась в качестве персонажа старинного уголовного деяния. В карете, в объёмной шляпе с перьями белого страуса. Вот тут мы её и увидели!

Руководитель «Аргуса», надо заметить, был даже слегка разочарован, глядел на картинки, и терялся. Он рисовал себе образ мадам в гораздо более зловещих тонах, а увидел какую-то переодетую Золушку, хотя не первой молодости, но изрядной представительности. Потом, при зрелом размышлении он догадался, что персона подобных возможностей должна выглядеть достойно, а то как она станет обувать публику?

Однако вовсе не за одним обликом мадам Добросеевой персонал был послан, директор «Аргуса» имел иные планы и замыслы. Более всего остального его занимало не убогое содержание журнала, а реклама между статьями, то есть солидное финансовое обеспечение. Кто не пожалел денег на прославление своей предпринимательской деятельности на нивах искусства, тот явился предметом пристального интереса со стороны «Аргуса». За обозримые четыре года их, самых интересных, выявилось с полдюжины, более-менее крупных дельцов от культурной и антикварной деятельности. Ничего не мешало думать, что с этой публикой нынешняя мадам Добросеева была не только знакома, но состояла в постоянных связях, хотя бы по случаю получения и распределения рекламы. (У Кати в анналах о том упомянуто, см. компьютерные откровения.) Это четыре.

В результате образовался хорошенький список подозреваемых лиц, понятное дело, что их следовало тщательно и секретно отработать. Далее следует деталь, очень немаловажная. Был послан запрос на фирму, имевшую давний интерес к персоне Полины Зориной-Рощинской, с чего бы вдруг и кому именно она понадобилась загробно? Мол, есть кое-какие сведения на обмен, не надо ли?

Но к сожалению, полученные скудные сведения не пересеклись. Тень бабки Полины вызывали из-за рубежа в связи с мизерной информацией или с мелкой услугой, которую старушка могла оказать, не покинь она этот мир, а родичи информацией не владели. К слову сказать, представители фирмы поскупились, им предложили найти и расспросить главную внучку, а они мялись и жались, сетовали, что дело закрыто и товарной ценности ранее почти не представляло. Имел место запрос в пространство по типу: «не видал ли где на свете ты царевны молодой»? Вроде того, что немолодая бабушка Полина могла видеть или знать, но очень давно. Потомки вполне могли не видеть и не знать, поскольку дело шло о чьих-то родственниках за границей. Известно, что в прошедшие времена, подобные штучки карались, вследствие чего давнее и былое осталось покрыто таинственным мраком. Позже, когда мрак рассеялся вслед за открытым железным занавесом, информация свободно могла испариться безвозвратно. Тупик без вариантов.

Однако на других нивах жатва пошла веселей, список крутых дельцов от культуры обработался, сократился, после того четверо предполагаемых персонажа показались на свет Божий. Сия бравая четверка дельцов от искусства, номинально знакомых с мадам Добросеевой, вполне была способна продать краденое и прикрыть мадам полой модного пиджака в процессе.