Двойной портрет

Галя меня позвала, я долго изучала вещицу, внимательно смотрела в зеркальную дверь, посетитель вел себя спокойно, хотя озирался, что вполне понятно, но чем-то не вписывался. Вызывающе приличный господин, немножко нервного склада, такой скорее купит старинную безделку в подарок любимой теще, а не понесёт на продажу. Улыбка у него кривая, похоже на застарелый тик, однако не портит впечатления. Зачем ему избавляться от старомодной статуэтки? Нет, всё правильно, если он посланец от конкурентов, то пускай занимаются на Сретенке или на Арбате, у нас иной контингент.

Бог с ним со всем, очень скоро Рита Федоровна пригласит к ужину вдвоем, Виталий по субботам задерживается дотемна, какие-то особые изыскания держат его у научного станка. Или это котёл?

Кто-то, смутно вспоминаемый, мечтал во дни туманной юности о захватывающих приключениях и подвигах, кого-то манили сложные сплетения судеб и романтических драм. И с трепетом всматривалось в отражения ночи за окном. Зимними бело-синими, летними лиловыми. Там, в иллюзорной комнате, почти неотличимой от реальной, виделось и читалось обещание ли, подтверждение ли… Непроявленных, но дивных, наверное, грёз. Не достаточно ли? Или желается более?

№ 4. Отчет о проделанной работе. Клубок с нитью опять у «Аргуса»

Долго ли коротко, как пишут в сказках, но дощатый зеленый домик в полтора неплохих этажа с несоразмерно большими окнами отыскался на задворках одного загородного парка. К нему скромно присоседился издыхающий флигель дома отдыха, главное здание виднелось из-за еловых вершин одними крышами, а на ветхом флигеле читались несуразные по летнему времени большие буквы: ПРОКАТ ЛЫЖ.

Может статься, стоило взять парочку для антуража, но агент нашего «Аргуса» постеснялся, хотя нет ничего эффективнее для маскировки, как неуместный бидон с солидолом или парочка лыжных палок летом. Любое лицо, обладающее таким антуражем, становится практически невидимым.

(Надо думать, представителю «Аргуса» невольно пришел на ум покойник, маскировавшийся под маляра, он, скорее всего, провел под наблюдением долгие часы, и ушел бы неопознанным, не вмешайся Катя, бедная детка.)

На входе в модную лавку старья ваш покорный слуга задумался о собственном антураже и признал его несостоятельным. Потому что он смотрелся, при скромном параде и с собачкою в бумажке как вполне состоятельный господин, маскарад зашел в несоответствие. Состоятельные господа ездят на «Делянку» покупать хлам, а не торговать им, между прочим. Но догадка припозднилась, оставалось вторгаться внутрь, в чем Бог послал, поскольку срочно менять имидж представлялось затруднительным.

В передней комнате лавочки-«Делянки» было уютно, старье стояло и висело, как в обжитом помещении, прилавок напоминал стойку бара. Только вместо бутылок позади девицы в модном кожаном сарафанчике красовались на полках веники и тряпичные куклы. Визитер из «Аргуса» спокойно отстоял у стойки, пережидая пару тёток с подсвечником и прялкой (?), изучил обстановку и вежливо преподнёс белобрысой девушке на обзор более или менее драгоценную собачонку из старого треснувшего фарфора.

В лавке между тем было тихо и не суетно, зато имелось две двери. Одна, из хорошего дерева, вела внутрь, за нею виднелось другое помещение хорошего размера, а вот другая! Другая дверь в торце стены, крашеная в цвет «баклажан» не могла вести никуда, кроме как вниз, в подвал. Да, именно так! Наблюдатель сразу уловил, что на пределах парковой зоны, в домишке на отшибе явно произрастает в земле подвал, как раз в соответствии с умственно отсталыми мечтаниями гостя.

Поглощенный раздумьями о том, как забраться в погреб и обследовать, представитель «Аргуса» забылся и не сразу ответил девице в чёрном сарафане. Она любезно предлагала показать товар начальнице, сама не бралась за оценку, и, как выяснилось, сбегала за дверь красного дерева, вот скорость-то бизнеса!

Разумеется, дверь красного дерева и начальница волновала меня гораздо менее, чем подвал за другой дверью. Однако вышестоящая инстанция могла свести посетителя вниз на лестнице, если он сумеет ее надлежащим образом уболтать и убедить показать запасники. Или нечто в том же нелепом роде мерещилось посетителю из «Аргуса», пока он следовал, повинуясь взмаху руки, в просторный кабинет начальства.

Несмотря на сумрачный день за обширным окном, комната, где обитало антикварное руководство, показалась наполненной рассеянным, однако достаточным светом. Обежав глазами помещение, гость из «Аргуса» немного остыл и сосредоточил внимание на личности дамы-начальницы. В фантазиях гостя ей предстояло сыграть главную, хотя и подчиненную роль в блистательной импровизации по исследованию подвала на предмет обнаружения живой Кати и мёртвой мадам Добросеевой. (Что называется, бред собачий!)

Ежу и фарфоровой тёщиной собаке понятно, что если трупы и узники находятся в подвале, то начальница ляжет всеми костьми, а их никому не покажет. Если напротив того, она пребывает в неведении, то ключей от подвала ей никто не даст. Смотри сказание о Синей Бороде.