Двойной удар по невинности

Я даже начал забывать, что нахожусь в квартире не один, когда из спальни раздался призывной звук трубы, и зазвучала звонкая песня на русском:

– Я четко! Очень четко! Я четко, очень четко – патриотка!!!

От неожиданности едва не обжегся о кастрюлю с закипающей водой. Выводы были просты: Лена добралась до стерео и теперь испытывала возможности пятиканального звука. Обещание слушать музыку тихо она или забыла, или проигнорировала.

Старый трек сменился следующим, и теперь я пытался перевести, о чем же поют в новой песне. Но неповторимая игра слов, вперемешку с русским отборным матом у солистки и вокалиста, делала это просто невозможным.

– На лабутенах… ах…

– Святой Никола, спаси нас от Рок-н-Ролла. Вся Святая свита, спаси нас от брейк бита.

В какой-то момент я поймал себя на мысли, что уже минут десять не готовлю, а полирую стекла очков, и принял решение, что пора с этим заканчивать. Двинулся в сторону спальни, предварительно выключив плиту.

– Ты просто космос, Стас… – завелся следующий трек, когда я с максимальным спокойствием медленно нажал на ручку и открыл дверь.

Лена стояла ко мне спиной, одетая лишь в черный лиф, короткую юбочку-клеш, из числа купленных сегодня, и в новых туфлях. Она аппетитно крутила попкой восьмерочки под музыку, не замечая меня, и со всем задором, присущим русской душе, пела в расческу.

– Ты просто космос, Клаус! Ты просто ко-о-осмос! Впадаю я в экстаз! Ты просто космос, Клаус!

Смысл слов этой песни я понимал, даже не напрягая извилины дословным переводом. Лена же голосила от души, явно не рассчитывая, что я могу войти и услышать.

– Изнывало мое тело, только не решалась. Я давно уже хотела маленькую шалость! – продолжала дразнить меня поганка, напевая и отстукивая каблучком ритм. – Клаус в костюме классика, а я вся теку-у-у! Получая Клауса энергетику-у-у!

Она немного фальшивила, но мне уже было плевать на все. Я услышал достаточно, а увидел тем более, чтобы окончательно потерять контроль.

Подошел сзади и опустил руки на ее тонкие плечи. Лена вздрогнула, и расческа выпала из ее рук.

– Ты просто космос, Стас! Ты просто ко-о-осмос, – разрывалась стереосистема на заднем фоне, когда я рывком развернул красноволосую малышку к себе лицом и без лишних сантиментов, пока не опомнилась, накрыл ее губы поцелуем. Максимально ласковым и напористым, таким, чтобы моя поганка не попыталась вывернуться и снова сбежать. Я лишь на секунду выпустил ее из плена своих губ, чтобы прошептать на самое ухо:

– Доверься мне. И я буду нежен настолько, что ты забудешь свое имя.

Она замерла, осмысливая мои слова, а я, как последний идиот, вдыхал запах ее волос, шампуня, водил носом по краю ушной раковины, борясь с желанием укусить “Красную Шапочку” за мочку.

Но нельзя. Она должна сама дать согласие, хотя бы кивнуть, позволяя мне продолжать дальше.

Музыка в очередной раз сменилась. Я боялся, что следующий трек нарушит момент, но мои опасения будто услышало провидение и смилостивилось.

Играл Heizer.

“I know who I am when I'm alone,

Я понимаю кто я, когда один,

Something else when I see you,

Но несколько другой, когда вижу тебя,

You don't understand, you should never know

Ты не понимаешь и не должна узнать,

How easy you are to need.

Как легко ты становишься нужной.”

Будто издеваясь, песня обнажала все то, что творилось у меня на душе, и раскрывала правду перед русской девчонкой. Взбалмошной, но такой хрупкой и едва дышащей в моих руках.

Мы замерли вдвоем, по-прежнему в обнимку, вслушиваясь в звуки фортепианных аккордов и текст стихов. Я гладил ее по невыносимо красным волосам и понимал, что никакой другой цвет не будет смотреться на ней так же красиво, как этот.

“My lover's got humour

Она не любит быть хмурой,

She's the giggle at a funeral

Как смех и смерть несовместна.

Knows everybody's disapproval

Она длявсехнеуместна,

I should've worshipped her sooner

Ей раньше б стать моей верой…

If the heavens ever did speak

Если небо может дать глас,

She's the last true mouthpiece

Ее губы не дадут лгать.”

Пальчики девушки сомкнулись за моей спиной, делая объятия еще более крепкими и тесными.

– Зачем ты это делаешь? – спросила она. – Неужели все ради денег и титула? Зачем играешь со мной?

– Это не игры, – все еще дыша ее ароматом, ответил ей. – Я и сам не знаю, как это все назвать.

– Вот и я не знаю, – со вздохом прошептала Лена и, разомкнув за моей спиной руки, немного отстранилась. – Но это сильнее меня.

Сбежит.

Но я оказался не прав. Она аккуратно потянулась к моим очкам и сняла их, отложив в сторону к белоснежной блузке на кровати, а заодно с пульта сделав музыку едва слышной.

– Я хочу видеть твои глаза, – произнесла поганка, и ее теплое дыхание опалило мое лицо. – А теперь поцелуй меня, ледышка, пока я не передумала тебе доверять.

Дважды просить меня не пришлось.