Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Вообще встреча изобиловала замечательными высказываниями нашего наркома. Шляйхер пожаловался ему на антимилитаристскую агитацию немецких коммунистов, на что тот ответил, что подобные вещи не должны влиять на взаимоотношения держав, поскольку правительства в своей внутренней политике свободны, и он «считал бы вполне естественным, если бы к коммунистам в Германии относились так же, как в России относятся к „врагам народа“». Слышали бы его коминтерновцы!

Однако надежды на укрепление отношений рухнули с назначением 30 января 1933 года рейхсканцлером Адольфа Гитлера. Правда, поначалу советские руководители восприняли это назначение даже с облегчением, как отсрочку. Они считали, что Гитлер имеет гораздо меньше шансов и стремлений договориться с Антантой о совместном походе против СССР, чем Папен, — как оно, в конце концов, и получилось. И недаром во время Великой Отечественной войны Сталин отменил подготовленное было покушение на Гитлера в то время, как санкционировал покушение на давно уже никому не нужного Папена, состоявшееся в Турции, где он был послом.

Впрочем, в первое время стороннему наблюдателю из числа «пикейных жилетов» могло показаться, что ничего страшного не произошло. Рейхспрезидентом Германии оставался старенький фон Гинденбург, залог умеренности, а новым министром рейхсвера стал ярый русофил (но, к сожалению, слабый человек) фон Бломберг. Еще 23 марта при принятии правительственного заявления в рейхстаге по итогам выборов Гитлер держал речь ну прямо по Крестинскому: «Борьба против коммунизма внутри Германии — наше внутреннее дело, в которое мы не потерпим вмешательства извне. Но государственные отношения с другими странами, с которыми нас связывают совместные интересы, этой борьбой затронуты не будут». Однако усилившиеся нападки полиции и штурмовиков на советских граждан и советские учреждения показали, что слово — не есть дело. А когда 1 апреля 1933 года заведующим внешнеполитическим отделом НСДАП был назначен Альфред Розенберг и сразу же резко усилилась антисоветская риторика, — отношения еще охладились. Потом еще и еще, они становились все холоднее буквально день ото дня.

Естественно, изменение политики повлекло за собой и пересмотр военных отношений. СССР было как-то совсем ни к чему помогать развитию армии столь враждебно настроенного государства. Три недели, с 8 по 28 мая Бломберг, сопровождаемый шефом своего штаба Георгом Томасом, новым военным атташе Отто Хартманом и его заместителем Гансом Кребсом, провел в переговорах с советскими военными Ворошиловым, Егоровым и Тухачевским. 11 мая, в начале визита, во время обеда в немецком посольстве Ворошилов еще говорил о своем дружественном отношении к Германии. А через два дня после возвращения Бломберга, 30 мая, заместитель советского военного атташе (опытный разведчик) Лев Шнитман, заменивший в начале года Зюзь-Яковенко, сообщил: «Маловероятно, что в последующие годы будут функционировать совместные исследовательские станции по работе с отравляющими веществами». Надо понимать, не только они, но и все прочие объекты сотрудничества.

И действительно, в конце июня появился приказ Курта фон Хаммерштейна-Экворда о ликвидации Липецкой летной школы. Тогда же Шнитман сообщил о том, что советские офицеры впредь не будут участвовать в маневрах рейхсвера. 3 августа Хартман известил руководителя Отдела внешних связей РККА Смагина, что и немецкие офицеры не приедут на летние маневры РККА. 11 августа появляется директива Ворошилова о ликвидации всех немецких структурных подразделений на территории СССР. 22 августа последняя группа немецких летчиков покидает Липецк. Последний транспорт, вывозящий немецких специалистов и оборудование, отправился 21 сентября из Ленинграда в Штеттин. Последние немецкие станции закрылись 15 сентября 1933 года. В 1934 году Гитлер аннулировал военные статьи Версальского договора и не нуждался больше в зарубежном полигоне. Германский фюрер повторил ошибку Наполеона и взял курс на войну с Россией.

Однако, не доверяя новому имперскому кабинету, наше правительство не хотело полностью рвать отношения. Явно этого не показывали, но в 1933 году в Германию был назначен новый военный атташе комкор Василий Левичев, бывший ранее заместителем начальника Генштаба и редактором «Военного вестника». Назначение столь крупной фигуры должно было показать, что Москва все-таки заинтересована в возобновлении отношений с рейхсвером, пусть, может быть, и на какой-то новой основе.