Двойные игры адвоката

Кстати, ее опасения оказались напрасными. Она привела себя в порядок: подкрасила глаза и губы, чего не делала уже несколько лет, зачесала волосы наверх, достала из гардероба туфли на каблуках. Когда в назначенный час за ней приехал Аркадий, он не мог скрыть своего удивления.

– А ты прекрасно выглядишь! – заметил он, а она покраснела.

Вечер прошел на удивление хорошо. Говорили в основном приятели. У них в семье намечалось прибавление, и все разговоры крутились возле этой темы. Муж и жена давно мечтали стать родителями, но обстоятельства были против них. Зато теперь, когда все свершилось, они не могли скрыть своего восторга и вовсю делились планами на будущее.

– Мы придем на крестины, – обещал Аркадий, подмигивая Кате.

Та была в растерянности. Он что, собирается продолжать с ней отношения? А как же развод, о котором он истово просил две недели назад? А как же его любимая женщина? Аркадий хотел цивилизованного расставания. Может, это просто дань новой моде, когда бывшие муж и жена проводят время вместе, а потом расходятся по домам? Катя не была уверена, что у нее хватит дипломатичности общаться с Серебровским в столь современном русле. Она была собственница по природе, и мысль о том, что ей придется делить любимого мужчину еще с какой-то женщиной, была ей невыносима.

– Ну а когда вы решитесь? – спросила вдруг приятельница, поглаживая огромный, как арбуз, живот.

Катя была не готова к такому вопросу. О счастье материнства она уже и мечтать не смела, особенно после всех событий, которые с ней произошли.

– Мы обещаем подумать, – огорошил ее Аркадий. – Ваш пример заразителен.

Екатерина и вовсе потеряла дар речи. Должно быть, она плохо сумела скрыть свое изумление, поскольку Аркадий взял ее руку и нежно сжал. Весь вечер он был с ней ласков и предупредителен, подкладывал ей в тарелку кушанья, освежал бокал и, рассказывая анекдоты, которых знал неимоверное количество, поглядывал на Катю, смеется ли она. Он был таким, как прежде: веселым, очаровательным, заводным. Приятельница, прощаясь с Катюшей в дверях, только шепнула: «Везет тебе, подружка, с мужем! Береги его».

Катя и сама ничего понять не могла, слишком уж стремительные перемены происходили с Аркадием. Чего это вдруг он заговорил о будущих детях, если старательно избегал этой темы уже много лет? Возможно, он и думал о наследниках, но растить он их должен был с другой, молодой и красивой, ради которой собирался оставить жену.

Она не решилась задать ему вопрос, когда он вез ее на машине домой. Боялась услышать ответ, который разом разрушит ту хрупкую иллюзию счастья, которую она уже создала в своем воображении.

– Тебе понравился вечер? – спросил он, когда они подъехали к дому.

– Очень, – просто ответила она.

– Мне тоже, – сказал он и, наклонившись, поцеловал ее в щеку. – Я тебе позвоню.

У нее на языке вертелся десяток вопросов, но она только улыбнулась, поправив рукой непослушную челку, и легко выскользнула из машины.

На следующий день ее навестила Светка. Катя не видела ее уже больше месяца. Та вроде бы куда-то уезжала не то по работе, не то просто отдыхать. От Маруси узнала о злоключениях подруги и примчалась оказать ей моральную поддержку.

– Ты должна его бросить! – категорично заявила Светка прямо с порога. – В конце концов, у тебя есть женская гордость, собственное достоинство?

– Ты же знаешь, я лишена и того, и другого, – отвечала Катя с улыбкой.

– Она еще шутит! – возмутилась Светка. – Да ведь ты богу душу едва не отдала! И все из-за этого подонка! Рассказывай, что тут у тебя произошло.

Она решительно плюхнулась на угловой диван в кухне и потребовала чаю. Видимо, разговор намечался долгий, с обилием нравоучений, наставлений и сетований в духе «я тебя предупреждала!».

Может, пару недель назад Кате и хотелось излить душу подруге, спросить ее совета, пожаловаться на судьбу, но этот момент уже прошел. Тем более что у них с Аркадием определенно что-то наклевывалось. Или Кате так только казалось? Тем не менее она боялась спугнуть птицу удачи, и ее рассказ о госпитализации в клинику и пребывании там получился кратким и совсем не красочным. Светка даже пожаловалась:

– Ты говоришь об этом так, словно перенесла коклюш. От подруги ведь можно ничего не скрывать.

Она сидела на диванчике, взволнованная, необыкновенно красивая, в каком-то невероятном красном костюме, обрисовывавшем ее безупречную фигуру. Она была яркая и обжигающая, словно пламя, с этими ее рыжими волосами и хищными кошачьими глазами. Катюша с грустью подумала, что ни одна диета в мире не сделает ее такой же привлекательной. С такой фигурой и таким лицом нужно было родиться. А ведь у Светки, вопреки стереотипам о красивых женщинах, были еще ум и характер.

– Значит, он хотел тебя купить, – сделала она вывод, услышав о том, какое предложение Катя получила от мужа. – Ну а ты что? Чем закончилось-то?

Серебровской не хотелось признаваться, что еще ничего не закончилось. Говорить, что все еще может случиться, в ее положении было глупо, и она просто пожала плечами.

– Я не знаю. Мне просто кажется, что можно попытаться спасти наш брак.