Двор Чудес

На высоте, еще недоступной воде, напротив позорных столбов, там, где находились ручные турбины… собирался темный, страшный… живой поток. Внезапный всплеск электричества на мгновение заставил эту массу, белесую и движущуюся… отступить: упыри лезли из глубин, чтобы напасть на закованных рабов! Те захлебывались в воплях, видя, как монстры столпились вокруг, готовясь сожрать их в темноте.

Ужас, бо́льший, чем кнут окаменевших от страха надсмотрщиков, заставил несчастных пленников удвоить усилия. Быстрее! Еще быстрее! Повернуть турбины, чтобы выработать свет и отогнать нечисть!

Над этой оглушительной какофонией воя, воплей, визга колес, рева воды прогремел голос Дамы. Прямая, она стояла, возвышаясь на противоположном берегу, у кромки пенящихся волн. Ее муаровое платье колыхал ветер из глубины.

– Послушайте: главный свет подключен к ручным турбинам! – объявила она толпе, успокаивая своих солдат. – Наводнение на реке замедляется. Наш Двор спасен!

Действительно, казалось, что вода замедлила движение. Уровень паводка достиг промежуточных переходов, расположенных на полпути вверх по склонам долины, которые выполняли роль дренажа, по крайней мере, временно.

Мои пальцы крепко сжали полураскрытую штору.

– Дама слишком далеко, – заметила я. – У нас нет пистолета и нет возможности ударить в нее. Мы упустили шанс.

– Еще не все потеряно, если она спасет Двор и продолжит войну с Нетленным, – ответил Стерлинг позади меня.

У нас с лордом общая цель: секрет Экаты никогда не должен попасть в руки Людовика! Во имя короны Англии, а также народной Фронды. Намерения Королевы Чудес, такие же жестокие и беспощадные, как у Короля Тьмы, оставили горький привкус. Если она займет трон Людовика, ее правление будет таким же бесчеловечным.

– Не бойся гнева Нетленного, – прошептал Стерлинг, ледяными губами касаясь моего уха. – Я отвезу тебя в Англию. Если мы выберемся отсюда, конечно.

Если выберемся… Слова вернули меня к нашему призрачному положению и к Орфео, которого я поклялась спасти.

Я посмотрела на лорда. Он, нежно запеленав в свою рубашку, прижимал к сердцу птицу, которую Марсьяль чуть не убил.

– Сова сообщила, что пролетела через «Пасть Пожирания». Туда мы и должны направиться, чтобы выйти на поверхность. Ну, или хотя бы попытаться. Электрический фонарик одноглазого у меня.

Я уже собиралась опустить штору, как чья-то рука коснулась моей. Рука Пьеро. Я не заметила, как он подошел. В суматохе он ускользнул от своей госпожи, чтобы подняться к нам по склону долины. Впервые мальчик прямо, не отводя темно-синих, пронзительных глаз, смотрел на меня. Его взгляд обладал силой, которую я от него не ожидала. Тонкие губы произнесли:

– Возьмите меня с собой, пожалуйста. Я бы хотел… Я бы хотел снова увидеть день.

– Ребенок! – воскликнул Стерлинг. – Именно в его руках секреты электричества.

Лорд подхватил мальчика. Испугавшись, тот крикнул. В ту же секунду в долине Дама вскинула глаза и опалила нас взглядом так, будто ее тоже связывали кровные узы со своим протеже. Так же тесно, как меня с Королем.

– Пленники! – прорычала она, указывая на нас пальцем. – В их руках чудотворец. Схватить их!

Сотни лиц, освещенных вновь зажженными ампулами, повернулись в нашу сторону. Дама прыгнула в воду.

Я прижалась к шторе, окаменев от увиденного: придворные мчались по склонам долины, не решаясь прыгнуть вслед за своей госпожой в темную, ледяную воду. Движение огромной толпы сотрясало стены пещеры, световые ампулы и полузатопленные столбы. Один из них зашатался… и рухнул, увлекая за собой другие, как костяшки домино. Ампулы и медные провода сорвались вниз, подняв большую волну. Раздался зловещий треск.

Вода неистово забурлила.

Погруженные в воду тела завертелись в безумной пляске, безудержнее, чем неутомимая джига. Интуитивно я догадалась, что именно алхимическая сила электричества, жестоко высвобожденная в воде, заставляла их исполнять танец смерти.

Дама танцевала тоже! Ее длинные волосы взмыли вверх как птицы. Диадема вибрировала, словно пораженная громом. Полы муарового платья развевались легко, как облако. Ампулы сверкали ярче, чем когда-либо, заливая светом широко открытые, золотистые глаза. Она была похожа на Пифию[63], только что очнувшуюся от долгого транса. Я видела искры на кончиках ее ресниц, вспышки молний, сиявшие на лбу.

От алебастровой кожи поднимался черный пар: испарялась тьмагна, означая наступление скорой Абсолютной Смерти. Рот повелительницы приоткрылся на слове, которое я не расслышала из-за расстояния, но без труда прочитала по наэлектризованным губам:

– Эленаис!

И все закончилось.

Все ампулы разом погасли.

Навсегда!

25. Пожирание

ВОПЛИ И КРИКИ СОТРЯСАЛИ СТЕНЫ ПЕЩЕРЫ.

Стенания мужчин и женщин, попавших в беспощадные руки Тьмы, разрывали барабанные перепонки. Нечеловеческое рычание, которое их сопровождало, было еще ужаснее. Там, в долине, уже ничто не сдерживало упырей.